Нескучное чтиво - страница 23

 Но когда Историчка назвала меня и Вовку диссидентами, мама возмутилась. Дело в том, что политика маму не интересовала. Главное, чтоб не было войны. Тогда тех, кто возражал против политики партии и правительства в лучшем случае называли отщепенцами, а далее в зависимости от культурного уровня и близости или желания близости обличителя к власти мог употребляться целый список более крутых определений, среди которых слово «диссидент» отсутствовало. Но оно постоянно присутствовало в программах различных западных «голосов», которые мама не слушала, а Историчка, судя по озвучиванию этого слова, слушала. Мама решила, что её чадо несправедливо обозвали, но всё-таки, сдерживая праведный гнев, спросила: «Что такое «диссидент» и откуда вы это слово знаете?».

 Мама потом так и не смогла объяснить, почему она спросила: «…откуда вы это слово знаете».

– На собрании в райкоме партии, – неожиданно вступила в разговор Валентина Фёдоровна, – нам сказали, что в западных радиоголосах так называют людей, выступающих против советской власти.

 Директриса повернулась к Историчке: «А в самом деле вы, Ирина Георгиевна, откуда знаете это слово?»

– Я? Я не помню, где то услышала, – тихим голосом, почти шепотом, ответила Историчка.

– У вас сейчас следующий урок, – строго сказала ей Валентина Фёдоровна, – а потом зайдите ко мне – поговорим.

 Ирина Георгиевна слегка приоткрыла дверь и как-то боком выскользнула из кабинета через образовавшуюся щель.

 Валентина Фёдоровна нашла тогда достаточно веских аргументов, чтобы показать нам какие мы с Вовкой идиоты и как мы должны себя вести в школе, чтобы не испортить свои судьбы на старте.

– Сейчас не будем вас выгонять из комсомола только из уважения к вашим родителям, но в случае повтора такого поведения не обессудьте, – сказала нам директриса и отпустила на следующий урок.

– Повезло нам, что твоя мать её лечит, – заявил Вовка, когда мы вышли из кабинета.

– А в целом она права, – сказал я, – потому, что в нашей стране надо уметь иногда помалкивать, если хочешь чего-то добиться.

 Как оказалось впоследствии, сам я, к сожалению, далеко не всегда придерживался этой мудрой стратегии.

 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 Сейчас с Владимиром мы общаемся в основном по скайпу. Регулярно это происходит по дням рождения, девятого мая и на Новый Год. Бывает и просто так – контрольный звонок. Основных тем для общения всего две. Первая – это, конечно, плохое воспитание внуков, которые в свободное от учёбы время вместо чтения хороших книг и занятий спортом торчат со своими гаджетами. Вторая – это здоровье. Здесь тоже есть общее. Например, аденома простаты и плохие суставы присутствуют у обоих. Но в отличии от меня у Владимира других проблем со здоровьем нет. Для прогулок со всем своим семейством он купил яхту, но, главное, купил двухместный самолёт, на котором со своим старшим сыном летает по выходным.

 Правда, на днях во время очередного разговора с ним я усомнился, что у него только две проблемы со здоровьем. Сначала он сказал, что Америка – это очень хорошо построенная страна, но он и, даже, его старший сын своими здесь себя до сих пор не чувствуют. И, вдруг, без перехода сообщил, что узнав про уровень цен на региональных авиаперевозках на российских северах и на Дальнем Востоке, он со старшим сыном подумывают о создании там небольшой авиакомпании. Российская налоговая система их устраивает, и уже готов черновик бизнес-плана. Услышав это, я сказал ему, что такая тяга к явному недострою с высоты «хорошо построенного» вызывает подозренье о нездоровье в его почти семидесятилетней голове. Но Владимир проигнорировал моё справедливое замечание и добавил, что уже попробовал на Аляске подходящую авиатехнику и в случае необходимости в конструкторском бюро, где он ещё работает, можно будет эту технику подогнать под российские условия эксплуатации. Впрочем, спорить с ним я не стал. Я подумал, что не стоит отговаривать Бекетовых летать в России, раз они этого хотят.