Татьяна Ивановна приводила меня домой и уходила. Я оставалась ждать папу. В последний день перед весенними каникулами я услышала, как проворачивается ключ в замке. Испугалась. Папа должен был вернуться только часа через три. Осторожно выскользнула в коридор и увидела маму. Она выглядела похудевшей, взволнованной. Когда она увидела меня – присела на корточки, и позвала к себе. Я подбежала и обняла.
– Поедешь со мной, моя хорошая? – спросила она, крепко прижимая меня к себе, целуя в волосы, в щеки, в лоб, ласково гладя по голове.
– Куда? – спросила я сквозь слёзы.
– Будешь жить со мной. И мы будем вместе. Всегда. Поедешь? – спросила она, чуть отстранилась и заглянула мне в глаза. – Прямо сейчас.
– А папа? – спросила я. – Он же расстроится.
Она потупила взгляд.
– Папе мы оставим записку. Вот, – и она достала из сумку сложенный пополам лист бумаги. – оставлю его на столе.
Я побежала собираться, а мама взяла мои документы. Мы очень быстро ушли из дома. Восторг смешался с тревогой. Как же папа без меня? Мне было его так жалко! И маму я любила. Я не знала как, но очень надеялась, что потом мы снова будем все вместе. Будем семьёй. Она крепко держала меня за руку, пока мы ехали в маршрутке на вокзал. И после, когда сидели в электричке, а в больших окнах мелькало заходящее солнце, деревья, дома и станции. Я ни о чем не спрашивала: боялась, что все развеется как мираж.
В доме, в который мы приехали, не было воды. Вообще ничего не было. Только добрый пёс Борька во дворе, который сперва лаял на меня, а после быстро привык и радостно вилял хвостом. Да кошка Машка, вся белая, с черной кляксой на лбу. Даже туалет был на улице. Но я была так счастлива находиться рядом с мамой, что мне было уютно даже там.
– После каникул пойдешь в школу. Я там теперь работаю.
– А папа к нам приедет?
Мама тяжело вздохнула.
– Не знаю, доченька. Не знаю.
В школу я там не пошла. Папа приехал через три дня. Испуганный и злой. Они отправили меня поиграть с Борькой, а сами разговаривали дома. Я уже тогда понимала, что они ругаются. Наверняка. Вечером мы втроём поехали в город, в нашу квартиру, на папиной «Тойоте». Я всю дорогу проспала, родители молчали. Мама крепко меня обнимала. Кажется, она плакала.
Мама легла спать со мной. Шептала, как сильно любит меня, как скучала. И я ей всё рассказывала. Как мне было без неё плохо. И как папе было плохо. Когда я проснулась утром, её уже не было. Папа сказал, что она не вернётся. Это был последний раз, когда я её видела и говорила с ней.»
– Даже не созванивались ни разу? – спросил Илья грустно.
– Нет. Вообще ничего. Я так боялась, что она умерла. Ужасно боялась, что с ней что-то случилось. Но папа иногда говорил, что видел её где-то, или знакомые видели. Что с ней все хорошо.
– Скучаешь?
– Знаешь, мне иногда кажется, что я их обоих ненавижу. Иногда, что люблю. Я не знаю, как к ним относиться. Но скучаю.
Я толкнула небольшой камень, и он простучал вниз.
– Ты не пыталась её найти? Выйти на связь.
Я поморщилась.
– Если честно, я пока слишком зла на них, чтобы что-то предпринимать. Не хочу. Я давно не маленькая, и мама могла приехать, попробовать поговорить, наладить общение. Но нет. Так что и не надо. Они оба сделали свой выбор.
– А если бы ты узнала её адрес прямо сейчас? Или номер телефона.
Что-то внутри всколыхнулось. Что-то неприятное, колючее. Захотелось сказать грубость.
