– Ужас-с, – прошептала Малин, – и как ты с этим справилась?
– Как видишь. Мужиков теперь на дух не переношу. – Я потянулась за сигаретами и закурила прямо в комнате, хотя терпеть этого не могу.
– Прости, я же не знала… А что с ребёнком?
– Ребёнок родился. Сейчас жив-здоров, живёт с дедом. Я с ним переписываюсь.
– А его отец? Его как-то наказали?
– Да. Его наказала судьба. Он сдох через полгода от какой-то неизвестной болячки. И те, кто меня держали, тоже сдохли. Не сразу, но уже никого нет на этом свете. Иного наказания для них всё равно бы не было. Я четырнадцатилетняя сирота из приюта, а они сынки швейцарских ювелиров.
– Жуть! Они держали тебя под снотворным, потому что ты хотела сбежать?
Кивнула в ответ. Это не так, но рассказывать, как было на самом деле, не хочется.
– И как ты выбралась?
– Меня перестали колоть примерно за месяц до родов. Теперь я понимаю, что додержали до срока, когда, даже если я что-то сделаю с беременностью, то ребёнок сможет выжить. Тогда же приехал старик и сказал, что его Ося умер. Снова просил прощения и говорил, что ребёнок – наша с ним надежда, а у меня на карточке увеличилось количество денег в два раза. После родов на какое-то время про меня все забыли. Ребёнок родился слабым, какие-то неправильные глазки, проблемы с кожей. Короче, всё внимание было ему. Я перевела деньги с карточки, подаренной стариком, на счёт, открытый самостоятельно. Этому меня научил Ося. Кстати, зачатки хакерства привил мне именно он. – Накатила волна грусти и жалости, я неожиданно для себя заревела. – Чёрт! Ведь мы с ним очень хорошо ладили, и он так со мной… Зачем? Почему?!
Я, рыдая, убежала на кухню, открыла маленькое окошко, выходящее на крышу, и снова закурила.
Малин прибежала за мной и стала утишать:
– Бет, милая, бедная моя. – Обняла, прижала к себе. – Так бывает, у мальчиков в этом возрасте от спермотоксикоза крышу срывает. Ты попала под раздачу. У меня несколько раз тоже такое было.
– Тебя тоже изнасиловали?
– Ой, нет! Что ты, слава богу, не насиловали. Просто у нас на танцах парни заведутся и потом пристают. Несколько раз приходилось отбиваться. – Малин гладила меня по голове и плечам, как маленькую. – Так как же ты вырвалась?
– Да просто пошла и забрала свои вещи. Меня же рожать отвезли в обычную клинику, хоть и частную. Я сказала, что выписываюсь, забрала документы у медсестры и ушла. Представляю лицо старика, когда он решил проверить мой счёт, а там ноль! Я поехала в Швецию. Хорошо, что было лето. Проскиталась до сентября с какими-то хиппи, заболела, меня отвезли в больницу. Больница сдала в органы опеки. Опека проверила меня по списку пропавших детей – не обнаружила. К счастью, отпечатков моих в базе не было, а я стояла на том, что из Швеции. Вообще старалась мало говорить, чтобы по акценту не поняли. Так что моё имя и фамилию записали с моих слов. Теперь в документах у меня правильная только дата рождения. Меня снова определили в приют. Но в этот раз я уже знала, чего хочу. Я хотела жить так, как старик. Поэтому я с отличием окончила школу, участвовала в различных олимпиадах по информатике. В общем, сделала всё, чтобы сразу поступить в университет. И что в итоге я имею?! Жалкая квартирка. У меня даже машины нет. – Я противно разрыдалась.
– Да ты что? Жалкая квартирка? В центре Стокгольма!
– Просто она рядом с офисом, – продолжаю противно скулить.
