В этот момент с соседней улицы раздался вой сирены. Двое наступавших плюнули себе под ноги, побросали палки, развернулись и пошли по своим делам, за ними потянулись остальные и зеваки. Как исчезла тётка, я не заметила.
– Пойдём, – кивнула я парню и снова по дереву забралась к себе на террасу.
Парень ловко взобрался за мной по дереву и стене. Спрыгнув на террасу, притянул меня к себе.
– Спасибо тебе, отчаянная девчонка! – поцеловал в губы.
– Какая я тебе девчонка! – Вывернулась из объятий, резко приседая, вытерла губы тыльной стороной ладони.
– Ой, оставь этот маскарад для тупорылых крестьян. Парней с такими округлыми попами и грудями не бывает! – Он снова потянулся ко мне, я отстранилась, а из кармана вывалился гаджет.
– Дежурная три службы 112 слушает. Говорите! Отвечайте! Служба спасения вас слышит!
– Алло! – прокричала я в трубку. – Извините, уже всё в порядке. У бабушки был приступ с сердцем. Выпила лекарство, сейчас лучше. Спасибо! – Я отключилась.
– Значит, у бабушки приступ? – лукаво улыбнулся парень, демонстрируя ямочки на щеках. – Осторожная… и … красивая. Очень красивая!
Не успела я опомниться, как оказалась в его объятиях, прижатой к стене террасы:
– Даниэль, – прошептал он мне в губы, – можно Дэн, а хочешь – Эль – как понравится. А как тебя зовут?
– Эльсбет, – прошептала ему в губы, разглядывая спасённого.
Парень высокий – под два метра, стройный, голубоглазый, с ёжиком пшеничных волос и короткой светлой бородкой. Нос широковат, выраженные надбровные дуги, а может, просто брови хмурит, пряча ясные глаза. В целом лицо простоватое, но ямочки на щеках придают ему мальчишеское очарование.
– Значит, тоже Эль? – Улыбнулся, показав ямочки, и снова поцеловал в губы, запрокидывая мою голову и запуская язык мне в рот. От этого дыхание перехватило, я ощутила незнакомую эйфорию. Собрала последние силы, вырывалась и укусила его куда-то между шеей и плечом.
– Маньяк чёртов! Нужно было оставить тебя на растерзание горожанам!
– Чёрт! Больно! Ты кусаться! Вот тебе! – Он тоже куснул меня между шеей и плечом. И тут же начал слизывать кровь. – Ум-м, какая ты вкусная!
Не отдавая себе отчёт, я тоже слизала кровь с его плеча и попробовала на вкус. Да, что-то в этом есть.
В этот момент мой ноут запищал, уведомляя об окончании поиска.
– Чёрт! – сказали мы вместе.
Эль отстранился, заглянул в глаза.
– Я обещаю, что найду тебя и мы закончим. И с меня ужин за спасенье! Сейчас с делами разберусь и найду.
– Зачем ты забился в угол?
– Ступил! Я не сразу понял, что они меня видят, думал, затаюсь, всё успокоится и пойду дальше. Когда понял, что тётка сознательно на меня ведёт народ, удрать уже не получалось.
– Что значит «не сразу понял, что они меня видят»?
– Я думал, что я под мо́роком, но что-то не сработало.
– Под мо́роком? Это как?
Он снова поцеловал меня глубоко, с языком, но резко отстранился.
– Надеюсь, получилось передать. – Опять улыбка и ямочки. Встрепенулся: – Куда? Вниз?
– Да. Вниз и направо, там через забор. В саду нет камер.
– Я камер не боюсь! – нырнул ко мне в комнату.
Через несколько секунд я увидела, что от моего флигеля отплыло дрожащее воздушное марево, а за ним побежали пустые белые кроссовки! Вот так, значит, выглядит мо́рок… Ну-ну! Свистнула.
– Кроссовки!
Кроссовки и марево пропали. Вот так его и разоблачили. Интересно, что тётка увидела на улице? Неужели тоже пустые кроссовки?
