– Как вообще кому-то удалось поместить вашу руку в данный сплав? – полюбопытствовала я, хватая конечность некроманта.
Данте беспрекословно дал уложить руку на мои колени, то есть на подушку, выпил и даже не скривился, когда я попыталась повернуть запястье до характерного хруста.
Нет, он не скривился.
Просто посмотрел.
Так внимательно-внимательно.
Это был взгляд кинжального типа. Напорешься на такой, и можно начинать грустить, что помер молодым.
– К сожалению, – едко начал собеседник, так что сразу было понятно, что ни о каком сожалении и речи быть не может, – я был в бессознательном состоянии, поэтому не запомнил процесс для дальнейшего воспроизведения и передачи потомкам. Однако, по рассеянным комментариям, звучавшим в момент моего пробуждения, могу предположить, что руку просто опустили в чан с кипящим сплавом и обдули все это дело мехами.
– Тогда вам очень повезло, – заметила я, продолжая вертеть конечность туда-сюда.
– Считаете? – язвительностью, прозвучавшей в его голосе, можно было умертвить небольшую семейку лабораторных мышей.
А мне, спасибо бренди, хоть бы хны!
– Будь вы в сознании, то, вероятнее всего, умерли бы от болевого шока.
Данте отчего-то тяжко и протяжно выдохнул.
– Тесса, напомню, я некромант. Я мертв от рождения.
А вот с этим уже было не поспорить, поэтому я откинулась назад, подхватила отставленную на время осмотра выпивку и отсалютовала клиенту.
– Ну, тогда помянем.
Мы выпили.
Как и положено. Не чокаясь.
После чего в разговоре наступила пауза. Данте делал вид, что полностью сосредоточен на философском созерцании остатков бренди в бокале. Хотя я кожей чувствовала его косые взгляды, направленные на меня.
В тишине, заглянувшей на минуточку в кабинет, можно было явственно расслышать скрип моих мыслей. Увы, но Праймусу-красавчику медведь (а может, кто похуже) на ухо наступил.
– Как ваши успехи?
Кельвин приблизился и встал над душой, чем сильно нервировал алкоголь, стремительно забиравший бразды правления.
– Я в процессе…
– И как называется данная стадия? – с нотками угрозы промурлыкал Палач, склоняясь к моему плечу.
«Этот парень легко мог бы сколотить состояние, озвучивая злодеев, – влез со своим комментарием Азра. – Я серьезно! Такая жуть. Аж мурашки по ободку побежали».
– Созерцательная, – отбрила я.
– Созерцательная? – с улыбкой переспросил палач, но почему-то стало страшно. – Я-то, грешным делом, подумал «споить и склонить».
Я подвисла, пытаясь понять, как в данном случае будет правильно – склонятельная стадия или все же споительная? Начакательная? Подпоительная?
Пока я мысленно воевала с прилагательными, глава отделения некромантов устало посмотрел на брата.
– Кельвин, ты что хотел?
– Совет решил устроить внеплановое заседание по вопросу стычек на границах с орками. Они ищут принца.
Тон сообщения, поза собеседников и странная многозначительность, зависшая в воздухе, подсказывали, что брат намекал на что-то брату.
– Нет.
Глаза Палача сузились, а желваки исполнили народный танец «некромант в бешенстве».
– Слушай, я едва ли не в поперечный шпагат сажусь, чтобы удержать этих шакалов на значительном расстоянии от твоей любимой башни и безрассудных адептов. Мне нужен козырь, брат. Хотя бы один.
– Нет. Мальчик под моей защитой.
Кельвин поморщился так, словно ответ брата съездил ему по лицу.
– Ты хуже Севера, – резко выдохнул он, сжав кулаки.
Признание почему-то польстило эго моего заказчика, и на его губах мелькнула улыбка. Она была мимолетной, полускрытой маской, но атмосфера в кабинете неведомым образом изменилась.
