– И прожила долгую жизнь благодаря этому, – парировала Лорен, хотя я заметила, что её рука уже не лежала на арбалете.
– Несомненно, – кивнул Беренгар. – Это качество достойно уважения. Но иногда стоит довериться тем, кто не желает зла.
Я переглянулась с Хэмондом. Его лицо выражало сомнение, но не откровенное недоверие. Роберт, напротив, всё ещё выглядел настороженным, его правая рука лежала на рукояти меча, готовая в любой момент извлечь оружие из ножен.
– Если вы действительно служили моей бабушке, – медленно произнесла я, – то должны знать что-то, что может подтвердить ваши слова. Что-то, что известно только близким к ней людям.
Беренгар не колебался ни секунды:
– Баронесса носила кольцо с изумрудом особой огранки, которое никогда не снимала. На внутренней стороне была гравировка – дата её свадьбы с бароном Маршем. Она часто поворачивала его, особенно когда нервничала или о чём-то глубоко задумывалась. А ещё она коллекционировала старинные рукописи о морских путешествиях и держала их в специальной комнате за библиотекой, куда пускала только самых доверенных людей.
Я медленно кивнула. Действительно, в поместье была такая комната – небольшая, заставленная теперь пустыми шкафами. Дори, старая служанка, упоминала, что баронесса проводила там много времени, изучая древние карты и записи мореплавателей.
– Что ж, капитан Беренгар, – сказала я, обращаясь к нему уже официально, признавая его бывший статус. – Я верю, что вы действительно служили моей бабушке. И благодарна за предложение сопровождать нас. Но решение о дальнейшем путешествии принимает мой муж, лейр Вайлиш.
Хэмонд выпрямился в седле, окидывая оценивающим взглядом Беренгара и его спутников. Все они, как я теперь заметила, были немолоды, но крепки и, судя по тому, как держались в сёдлах, опытные воины.
– Мы принимаем ваше предложение, капитан, – наконец сказал Хэмонд. – Но с одним условием: ваши люди едут впереди нашей процессии, а вы можете присоединиться к нам, если желаете.
– Справедливо, – согласился Беренгар. И, обернувшись к своим спутникам, кивком передал распоряжение Хэмонда. Четверо всадников тут же выехали вперед, заняв позицию в нескольких десятках метров перед нашей охраной.
И мы продолжили путь, теперь уже с необычным сопровождением. Беренгар ехал рядом со мной, достаточно близко для разговора, но не нарушая приличий. Хэмонд держался с другой стороны, внимательно прислушиваясь к нашей беседе, хотя и старался делать вид, что не проявляет особого интереса.
– Расскажите о баронессе Марше, – попросила я Беренгара. – Отец редко говорил о ней, а когда мы приезжали в поместье много лет назад, она отказалась нас принять.
Лицо старого воина помрачнело:
– Она была сложной женщиной, лейна. Гордой, порой до упрямства, но справедливой к тем, кто ей служил. Но была и другая сторона… – он запнулся, словно подбирая слова. – Она не прощала тех, кто, по её мнению, предал её доверие. А брак вашего отца с лавенийской дворянкой воспринимала именно как предательство.
– Почему? – спросила я. – Что плохого в том, что он женился по любви?
– Для баронессы семейный долг всегда стоял выше личных чувств, – пояснил Беренгар. – Она планировала женить вашего отца за дочь соседнего барона, чтобы объединить земли. Когда он женился без её благословения… Она была вне себя от гнева. Поклялась, что никогда не примет ни его, ни его жену, ни их детей.
