При таких «исходных» переориентация на другого, более перспективного, человека, уже не могла не начаться. Поэтому не будет ошибкой утверждать, что «из пункта А и пункта Б поезда вышли одновременно». Это было движение навстречу. Стороны искали друг друга – и нашли: «кто ищет – тот всегда найдёт». Отсюда: не только Горбачёв искал подходящих людей, но и люди искали подходящего Горбачёва.
Ищущих и нашедших – заодно и «найденных» – оказалось изрядное количество. И все – «одного поля ягода»: с одними речами – с трибун, и с совсем другими – в компании себе подобных. Пример: «завзятый комсомолист» Юрий Николаевич Афанасьев. Как «всем ребятам пример», этот товарищ был отправлен «по обмену» на учёбу во Францию. Вернулся же Юрий Николаевич уже один: без «товарища» и «комсомолиста». И ведь не помешало! Даже помогло: сразу пошёл «наверх»! И то: доктор наук, директор историко-архивного института!
А всё – друзья-приятели… по членству в КПСС и «тайному обществу её хулителей». Афанасьев не стал одиночкой на пути от партократа до соцдемократа и антисоветчика. Этой дорожкой – «не „прямохожей, не прямоезжею“» – прошли многие кандидаты в «гвардию» Яковлева и Горбачёва. Один перечень их фамилий занял бы не один лист: Бакатин, Ельцин, Примаков, Арбатов, Попов, Собчак, Заславская, Черниченко, Болдырев, Старовойтова, Гдлян… в целях экономии бумаги и нервов лучше остановиться.
Даже формально непримкнувшие составляли «резерв на выдвижение». Таким был свежеизбранный Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Мироненко – парнишка с ловким языком и ещё более ловкими руками. Не зря же Яковлев сразу посоветовал Горбачеву обратить на перспективного хлопца самое пристальное внимание. А сколько таких ещё «не высунулось из окопов»?!
Вот, для того, что этого не случилось, и «гвардия» так и осталась «солдатами запаса», а лучше выбыла бы из этих списков, Полковнику и требовалось определиться с «направлением главного удара». Отвлекаться «на мелкие гарнизоны в тылу» не следовало ни в коем случае: это же – гарантированная потеря темпа, а то и инициативы! Ситуация напоминала временное затишье весны сорок третьего на советско-германском фронте: каждая из сторон готовилась к решающему наступлению. Ошибка с направлением главного удара и временем начала операции исключалась…
Юрий Владимирович продержался ещё почти сутки. Точнее: двадцать три часа и десять минут после ухода Черненко. Да и не сам продержался: видимо, смерть отвлеклась на другого товарища. Но 9 февраля в 16 часов 50 минут всё кончилось. Вернее: Юрий Владимирович кончился. Или, по общепринятой терминологии: «скончался».
Евгений Иванович сотоварищи не мучались с установлением диагноза: тот, как и заключение о болезни и смерти Юрия Владимировича, давным-давно уже дожидался публикации. Ничего придумывать и не требовалось: весь «букет» был известен даже сведущим дилетантам.
Поэтому в Заключении так и написали: «Страдал интерстициальным нефритом, нефросклерозом, вторичной гипертонией, сахарным диабетом, осложнившимися хронической почечной недостаточностью. С февраля 1983 в связи с прекращением функций почек находился на лечении „гемодиализом“…. В конце января 1984 года состояние ухудшилось в связи с нарастанием дистрофических изменений во внутренних органах и прогрессирующей гипотонией. 9 февраля 1984 г. в 16 часов 50 минут при нарастающих явлениях сердечно-сосудистой недостаточности и остановки дыхания наступила смерть. При патолого-анатомическом исследовании диагноз полностью подтвердился».
