Я молчал и не озвучивал свои мысли, упираясь локтем в стол и подперев указательный и средний пальцы к виску, сосредоточенно смотря на экран ноутбука, но при этом бесцельно листая старые контракты на строительство, заключенные несколько лет назад с клиентами.
– Я должен был предвидеть ее шаг. – Теперь я медленно поднял на Джона глаза. Он горько усмехнулся с ошарашенным выражением лица. – Я поставил такую систему безопасности, а она проникла сюда с пистолетом! – Джон показал рукой на дверь, словно указывал на невидимую Эллу, которая вышла через нее буквально три минуты назад. – Теперь точно жалею, что недооценивал ее.
Я снова посмотрел на экран ноутбука, моментально вспоминая о всех действиях Эллы несколько лет назад, когда она была под моим крылом. Я тоже воздерживался и не планировал видеть в ней всемогущую. Но после ее встречи с Шамилем, передумал недооценивать ее возможности.
Элла умела многое в силу своего дара убежденности и продолжает пользоваться своими редкими возможностями против остальных. Каким-то образом мне в силу было проникнуть через толстую стену ее убедительных слов и взгляда, и сегодня я снова проверил это. Она попросила меня уехать обратно, но я видел иное. Я отчетливо видел в этот момент блеск тоски в ее глазах и слышал тихий голос глубины ее души, который молил меня не уезжать. Это не самовнушение, потому что я не хочу терять ее. Это реальность, от которого Элла желает избавиться, но у нее никак не получается.
Мы твердили себе, что несовместимы, но судьба со своим отвратительным чувством юмора решила поиграть и теперь мы в тупике, потому что нити, что связывают нас, слишком прочные. Они тянутся, и это болезненно, но не рвутся, продолжая возвращать нас друг к другу.
– Давай поработаем, – хрипло вырвалось из меня.
Это единственное, что может спасти меня от неутихающих мыслей об Элле.
Джон раздраженно вскинул руками.
– Кто бы сомневался. Эд, ты в тень превращаешься и долго на одной работе не выдержишь. Делай что-нибудь уже, черт тебя дери.
Я поднял на Джона глаза и, не долго молча, ответил:
– Сделаю.
Джон недоверчиво посмотрел на меня. Затем быстро оторвал от меня печальный взгляд и сел на свое кресло напротив меня.
К вечеру мне позвонила Эльвира и потребовала приехать в наш семейный дом. Это рано или поздно должно было произойти, потому что я так и не встретился с Мартой. Уверен, что в ее глазах я теперь другой. Ей открылась вся правда, и я до сих пор не знаю, как Марта ее приняла и насколько все трагично. В глубине души я не хочу, чтобы эта женщина меняла ко мне свое отношение, но в то же время голос моего эгоизма утихает под гнетом орущей совести. Я не имею права требовать от Марты теплого, как раньше, отношения ко мне.
Когда я приехал, не мог поднять на нее глаза, опуская их в самый низ, в пол, поскольку Марта значительно ниже меня. Я стоял перед ней, как провинившийся мальчишка, и ждал, когда она начнет меня отчитывать или вовсе даст пощечину.
Но меня сильно удивило ее действие, потому что Марта медленно приблизилась ко мне и потянула руки к моим плечам, пытаясь обнять. Я неуверенно склонился, и тогда Марта смогла обхватить меня за шею и прижать к себе. Я расслабился и уткнулся лицом в ее плечо, вдыхая запах выпечки, запах своего детства, когда постоянно повторял Марте, что не смогу без нее жить и без ее фирменных пирожков. В ее объятиях я всегда чувствовал себя намного лучше после смерти мамы. Даже сейчас, в свои тридцать два, в ее объятиях чувствую себя тем же маленьким мальчуганом, который капризничал, выделывался взрослым, но при этом крал горячие пироги из-за нетерпения.
