Несравненно больше - страница 16

Однажды вечером во время лагеря все воспитатели были на берегу озера и выпивали там, а дети уже легли спать. Здание, в котором мы жили, было построено во времена Второй мировой войны. С тех пор его ни разу не ремонтировали, только покрывали очередным слоем краски. Сложно представить, сколько таких слоев накопилось со времен войны.

Воспитатели вернулись около 4 часов утра. Один из них оставил горящую сигарету рядом с работавшим электронагревателем. Маленькая искра тут же превратилась в полыхающее пламя, которое охватило все здание. Я слышал женские крики во дворе: «Пожар!» Один из воспитателей ворвался к нам в комнату и крикнул, чтобы мы немедленно выбегали наружу и не брали ничего из вещей. К счастью, все спаслись, и никто не пострадал, но огромное трехэтажное здание сгорело меньше, чем за полчаса.

Владимир Юрьевич и его жена выскочили из своего корпуса и поспешили по направлению к горящему зданию. Женщина, отвечавшая за сохранность лагерного имущества, кричала: «Спасайте матрасы!» Это было в духе человека советской эпохи – переживать о матрасах, в то время как жизни 60 детей находились в опасности.

После пожара лагерь был официально закрыт. Дети из семей, приехавшие в лагерь по путевке, могли вернуться домой, но нам, детям из детского дома, было некуда возвращаться, поэтому мы были единственными, кто остался там на последний месяц. Наши вещи сгорели, и мы остались в том, в чем выбежали во время пожара. Нас перевели в другой корпус. Оставшиеся недели мы провели, убирая мусор на месте пожарища и отчищая остатки здания. Светлым пятном для нас была возможность каждый вечер купаться в реке после тяжелой и грязной уборки.

Одна из наших воспитательниц была прихожанкой православной церкви. Узнав, что я интересуюсь церковью, она стала брать меня с собой, когда направлялась на служение. Это была старая православная церковь по другую сторону озера. Нам приходилось обходить его кругом. Вся дорога занимала около часа. Впервые за несколько лет у меня появилась возможность посещать церковь, чему я очень радовался. Однажды во время одной из таких прогулок вокруг озера воспитатель предложила мне стать духовным наставником для других ребят из детского дома. Она спросила, не хочу ли я поговорить со священником о том, чтобы стать крестным отцом для некоторых ребят. Я охотно согласился.

Я встретился с батюшкой, который объяснил мне, что, чтобы стать крестным отцом, мне нужно подготовить ребят к водному крещению, рассказать им, почему это так важно. Он дал мне с собой маленький молитвенник, чтобы я мог читать и заучивать молитвы. Мы договорились, что в следующую пятницу вечером я приведу с собой ребят, которые пожелают принять крещение. Они исповедуются, а в воскресенье смогут принять водное крещение. Я отнесся к этому заданию очень ответственно. Я выбрал тринадцать ребят и убедил их исповедоваться и принять крещение.

Вскоре после этого наше пребывание в лагере закончилось, и мы вернулись в свой детский дом. Я все так же серьезно относился к своей роли крестного отца и считал, что должен заботиться о духовном росте своих крестных детей, хотя совсем не понимал, что это значит.

В число моих крестных детей входила Таня, моя одноклассница, которая относилась к категории социальных сирот. Ее мать страдала алкоголизмом и была лишена родительских прав, а отец был инвалидом. Он имел законные родительские права, но не мог заботиться о Тане по состоянию здоровья, поэтому она жила в детском доме, а выходные проводила с ним.