Несравненно больше - страница 3

Это здание представляло собой старинный дворец с огромными красивыми залами. Там были великолепные мраморные камины, люстры, украшенные изысканным орнаментом, большие зеркала и причудливая резьба.

Первоклассников было всего 40-50. Нас разместили в четырех больших комнатах – две из них отвели под спальни, одну выделили для игр и последнюю для занятий. Была, конечно, и уборная с умывальником. Помню множество запертых дверей в другие помещения, чтобы мы не бродили по ним. Хотя большая часть помещений нам была недоступна, мы были в восторге от того, что у нас появилось собственное пространство. Мы называли его своим «великим избавлением». Днем нам приходилось пересекаться со старшими ребятами, которые обижали нас, но ночью мы находились на своей территории и чувствовали себя в безопасности.

Ночь полностью принадлежала нам. Воспитатели уходили домой около 9 вечера, и на дежурстве оставался один ночной воспитатель на весь этаж. К тому времени нас уже переселили в другое здание, где мы жили все вместе. Всего в детском доме находилось около 400 детей, половина из которых занимала наш этаж. Дети есть дети, в семье или в детском доме, поэтому ночь всегда была любимым временем для наших игр. Мы стаскивали с кроватей покрывала и катали на них друг друга по скользкому паркету. Если мы попадались разгневанному воспитателю, обычно мне доставалось в первую очередь, потому что я смеялся громче всех. Женщина-воспитатель терпеть нас не могла, но меня она считала зачинщиком всех шалостей, потому просто ненавидела. Она пользовалась каждым удобным случаем, чтобы наказать меня всем в назидание.

Мы слышали, как она приближается, и бросались к своим кроватям, натягивая одеяла и притворяясь спящими. Она врывалась в комнату, и хотя все 20 детей хихикали под одеялами, направлялась прямо к моей кровати, срывала с меня одеяло и била туфлей по лицу.

В самом начале моего пребывания в этом детдоме меня отправили к врачу из-за проблем с глазом, не помню точно, каких именно. Один из немногочисленных воспитателей-мужчин вызвался сопровождать меня. Я приготовился к приключению – это была моя первая «официальная» поездка в город. Возможность впервые прокатиться на метро приводила меня в восторг!

На обратном пути из больницы воспитатель повел меня к себе домой, чтобы показать, где и как он живет. Дома он принялся избивать меня и попытался изнасиловать. Я пинался, кричал и толкался. Я был совсем маленьким и не мог защитить себя, поэтому он мог бы применить силу и добиться своего. Но, к счастью, моих отчаянных попыток сопротивляться оказалось достаточно, чтобы он сдался. Он схватил меня за руку и грубо потащил обратно в детский дом. При первой же возможности я пожаловался директору. С тех пор я редко видел мужчин в детском доме. И сейчас в детских домах нечасто можно встретить мужчину-воспитателя. На это есть много причин, одна из которых заключается в том, что к мужчинам относятся очень осторожно из-за частых случаев домогательств и насилия.

В нашем детском доме не было душа, горячую воду давали редко. Мы «мылись» по утрам, плеская на себя холодную воду. Шесть дней в неделю мы не меняли одежду, включая нижнее белье. Раз в неделю мы отдавали постельное белье и одежду в прачечную. Никто из нас не был уверен, что получит обратно именно свою одежду, тем более получит ее чистой и сухой. Эдик и я посреди недели частенько отправлялись постирать свои трусы и носки. Мы шли в уборную, раскладывали свою одежду на большой деревянной скамье, мочили ее водой и терли большим куском хозяйственного мыла. Затем мы несли ее к раковине, полоскали в холодной воде, развешивали на веревках, натянутых между двумя трубами, и оставляли сушиться. Остальные дети не особо заботились о дополнительных мерах гигиены, и от них исходил такой запах, что мы с трудом могли его переносить.