Королева оторвалась от созерцания сада и, не глядя на Анаис, двинулась в сторону солнечной галереи.
За углом цыганка в пёстрой чёрно-красной юбке сидела над развалившейся сумкой. Во все стороны торчали верёвки. Одна вязка разорвалась. Цыганка стягивала края сумки изо всех сил, но они не хотели сходиться. Изнутри лезли какие-то тряпки, коробки, свёртки. Один вывалился на пол. Жёсткая холщёвая обёртка развернулась. Под ногами Тейт лежало её салатовое платье из тонкого льна.
Цыганка подхватила платье, грубо затолкала его на дно сумки и, подняв красное распаренное лицо к Тейт, гавкнула:
– Что смотришь?
– Как ты смеешь говорить так с королевой?! – шагнула к ней Тамарис. Тейт показалась, утончённая фрейлина готова пустить в ход кулаки.
– Королева?
Цыганка подхватила сумку и кинулась за угол. Как сдуло. Только топот деревянных сабо да… смех!
И эхо, стукающееся в стены тенистой галереи. Королева! Королева? Королева?!
– Не обращайте внимания, Ваше Величество. Вы же знаете, Наста вечно таскает во дворец всякий сброд, – попыталась успокоить её Дейдра.
Благосклонностью Анаис действительно пользовалось огромное количество знахарок, гадалок, колдовок и, как оказалось, цыганок тоже.
Да пусть хоть гоблина приведёт. Но зачем отдавать кому-то королевское платье? Как, вообще, оно попало к Насте?
Королевские покои и комната любовницы Его Величества находились в разных крыльях дворца. По молчаливому согласию сторон Анаис никогда не переступала порога монаршей спальни. Так, во всяком случае, думала Тейт. А что оказалось?
Оказалось, что она пять лет прожила, как во сне. Завтраки, обеды, ужины, прогулки, наряды, украшения, приёмы, выезды – заполненное до последней минуты безвременье. Тесная пустота существования.
– Ваше Величество пойдёт смотреть ярмарочную площадь?
Голос Маргариты доносился откуда-то издалека, будто из-под пола. Тейт подняла глаза, перед которыми плавала уже знакомая мутная радуга бешенства, разглядела трёх встревоженных женщин и отказалась:
– Нет! Мне опять нехорошо. Мы возвращаемся.
Дейдра пожала плечами, Маргарита состроила грустную мину. Тамарис с облегчением вздохнула.
Чем ближе были собственные покои, тем Тейт становилось хуже. Её не просто мутило, в любую минуту королева могла вульгарно упасть в обморок. То-то разговоров будет по углам. То-то посмеётся Анаис.
Спальня проплыла перед глазами наподобие блеклого гобелена. Тейт, не останавливаясь, пробежала в ванную, где её и вывернуло с такими спазмами, что сознание всё же на мгновение отключилось. Когда перед глазами прояснилось, Тейт обнаружила себя сидящей на полу перед миской заполненной кислой жижей, в которой плавали чёрные хлопья.
Стало легче, почти совсем хорошо, только немного беспокоила слабость.
– Ваше Величество, с Вами всё в порядке? – потребовали с той стороны двери.
– Со мной всё в порядке, – откликнулась она твёрдым голосом, быстро уничтожила следы недомогания, умылась и вышла к фрейлинам.
Под охи, ахи и причитания подошло обеденное время. Тейт лежала на кровати и делала вид, что страдает. На самом деле уже и слабость прошла. Она думала. Обед предстоял в присутствии придворных. Манкировать своими обязанностями королева не могла…
А собственно, с чего она взяла, что какой-то обед вообще предполагался? Два дня вылетели из головы, будто и не бывало, а тут, видите ли, вспомнилось.
– Ваше Величество изволит одеваться к обеду? – осторожно поинтересовалась Маргарита. Две другие фрейлины посмотрели на неё с укором. Не видит что ли, королеве плохо?
