– Он тебе по-прежнему нравится чуточку больше остальных породистых кобелей вокруг?
– Самую малость. – И на пальцах я показала ей, на какую малость он нравится больше остальных, очень надеясь, что Лесли поверит, ведь сомнения, одолевшие меня, и кружились вокруг одной мысли: что он нравился не на чуточку больше, а на грёбаную бесконечность больше остальных.
– Ты всё ещё не нашла пальцев лучше, чем у него?
Хорошо, что я не имела привычки краснеть.
– Не нашла. Его пальцы уникальны и идеальны. Не даром он по клавишам своим стучит, не даром.
– А от его голоса у тебя всё ещё табун плохо дрессируемых мурашек скачет?
– Да, выплясывает, непослушная зараза.
– Тогда вперёд, подруга. Собери всю информацию, что он тебе даст, попляши на их концертах, полежи на его коленях, пока он сочиняет в перерывах свою музыку, и, главное, поразвлекайся от души с этим кудрявым красавчиком.
– Помнишь, что говорят в народе?
– Люди вечно болтают, – она закатила глаза. – Поэтому конкретизируй.
– Береги платье снову, а честь – смолоду. Если меня запечатлеют вездесущие папарацци на коленях Алекса Джонса, то я потом не отмоюсь от ярлыка их сумасшедшей фанатки.
– Если будешь беречь платье и честь смолоду, то тебя похоронят старой девой, зато в красивом платье, – что тоже плюс, конечно.
Я рассмеялась на колкость подруги, как вдруг откуда-то послышался голос Нэйта, хотя его самого не было видно:
– Хуже, чем умереть молодым, может быть только умереть старой девой.
– Свали в закат, Кобель! Хватит подслушивать наши сплетни!
– Да я не подслушивал! Может, я тоже хочу узнать, согласится она или нет?
– Да согласится она, – кивнула Лесли, как за её спиной появился Нэйт и нагнулся к камере, предварительно чмокнув свою жену в макушку.
– Согласишься? – уточнил он, сверкнув заговорщической улыбкой.
Соглашусь ли?!
Я замялась, как Лесли цокнула и простонала:
– Ладно, я приказываю тебе согласиться. Ведь ты за этим позвонила, да?!
– Ух, когда ты приказываешь, я так возбуждаюсь, любимая, – оживился её муж, поиграв бровями, на что Лесли только закатила глаза.
– Ты просто легковозбудимый.
– Извините, что прерываю вашу идиллию, но вы правда считаете, что мне безопасно ехать с ним?!
– Безопасно? – переспросил Нэйт. Я кивнула. – Ну Алекс, насколько я знаю, не бьёт своих женщин.
Теперь и я закатила глаза.
– Я не об этом, и сама прекрасно знаю, что Алекс очень обходительный парень.
– Тогда поверь мне, тебе с ним будет очень неспокойно, но абсолютно точно безопасно.
Вот вы сейчас, наверное, думаете, что со мной что-то не так, раз я всерьёз обдумывала вероятность не ехать в турне с молодой, но очень популярной рок-группой, когда вы бы за это всё отдали, да?
Ну что я могу сказать, никто и не говорил, что со мной и моей головой всё в полном ажуре.
Поговорив ещё немного со своей подругой, я быстро переоделась, накинула на плечи шёлковую накидку в попытке защитить их от пекла на улице, но как только вышла наружу, обнаружила, что поднялся жуткий ветер, буквально с ног сносящий всех вокруг. Если бы у меня не закончился запас Просекко, я бы вернулась домой, но каждый не алкоголик подтвердит мои слова: нет ничего лучше, чем охлажденный Просекко, когда тебе нужно красиво и с лоском что-нибудь обдумать. Поэтому, запахнув полы накидки и покрепче взявшись за ремешок сумочки, я пошла в сторону ближайшего супермаркета, где продавался мой любимый напиток. И плевать, что чесать до него полчаса.
