Нет причин не улыбнуться. Зарисовки с натуры, окрашенные юмором - страница 14

Слушай, идея: а если тебе самому представиться фермером и сдать твоих горбунков в какой-нибудь элитный японский ресторан. Они любят все карликовое. Хорошо заплатят йенами! Скажешь: бонсайные куры. Только в Москву ехать надо. Могу похлопотать с командировкой. В дипломат их упакуешь и самолетом. Остановишься в «Национале» – там на первом этаже как раз есть японский ресторан.

– Все шутишь?

– Или вот что! Дарю идею. Зачем тебе их выращивать и вонять ими. Сделай инкубатор. Это просто. Безмен продай и купи градусник. Там температура важна. Набери яиц в магазине и вперед. Цыплята появятся: продавай их таким же дуракам, как ты. Хлопот меньше, а маржа выше. Посчитайте с Галюнчиком, прикиньте кое-что к носу. Исключительно выгодное дело.

А этих отвези на дачу, свистни в четыре пальца и пусть разбегаются кто куда. Их там дачники и кошки быстро переловят и не побрезгуют. Опять же, тебе спасибо скажут.

Ты меня извини, но я вспомнил один случай со своим знакомым, вроде тебя. Тоже любитель халявы. К нам приезжали монтажники оборудования и проживали на объекте. Два корейца и один русский. Питание у них было котловое. Повадился он к ним на ужины после работы ходить. Питались они хорошо и очень сытно. Всегда мясо на столе и обязательно с бутылочкой, а иногда позволяли себе и две за вечер. Ну, как пропустить такую возможность дармовщины?

Поужинав в очередной раз с аппетитом, ковыряясь в зубах, они разговорились: какое мясо вкуснее.

– Я, – говорит мой знакомый, – очень индейку люблю. Пробовал один раз. Божественное мясо!

Корейцы в один голос:

– Конечно, собачка!

Мой знакомый говорит:

– Тьфу, как вы можете есть такую гадость?

– Вот тебе на, фрукт нашелся, – отвечает их бригадир кореец Ким. – А ты что жрешь с нами уже вторую неделю кряду? Гляди, сколько костей навалял, а теперь, наевшись, сидишь и хаешь. Разве не собачку?

– КАК СОБАЧКУ? Я думал, что это баранина! – и пулей в коридор блевать.

А кореец ему вслед:

– Хорош баран, чуть руку мне не оттяпал, когда я его ловил возле центрального универмага. Вся страна по талонам на мясо живет, хоть бы раз спросили: «Откуда у нас может быть столько талонов?». А ему, видишь ли, индейку да барашка подавай. Может тебе еще перепелов или гуся в духовке запечь… С яблоками? Ишь, ты, какой гурман нашелся!

– Вот так, мой дорогой Толик, иногда заканчивается халява! Нечто похожее я наблюдаю и в твоем клиническом случае. Попроси Галюнчика порубить твоих «дистрофанов» помельче и подмешивать их тебе постепенно, чтобы ты не догадался, кого поедаешь: Пеночку или Арамиса.

– Нет у меня Арамиса.

– Ну, Д’Артаньяна или кого там еще. Профессора Мориарти у тебя там нет? Какая разница! Так и сожрутся все, а ты и не заметишь, и совесть твоя останется при тебе. Хоть какие-то затраты оправдаешь.

– Издеваешься?

– Я так понял, что ты хочешь «подзавязать» с птицеводством. Решил в ванне карпов разводить, а может стерлядку? С твоей кормежкой они больше гуппешек не вырастут, и ты их будешь продавать аквариумистам. Думаю, спрос будет.

Знал бы Толик! Пока он решал, как красиво выйти из проекта с минимальными издержками, Галюнчик уже приняла волевое решение: не жили богато, не будем наживать.

Когда Толик вернулся вечером домой, то обнаружил непривычную тишину. В квартире и на кухне было угрожающе чисто. На плите что-то варилось. Большие портновские ножницы лежали тут же на кухонном столе. Он все понял. Сквозь туман, застивший глаза от слез, он увидел висящий на гвоздике, так и не пригодившийся безмен, который одиноко и сиротливо смотрелся на стене кухни, как забытая в заднице клизма.