– Это верно. А если бы он умер тут у вас? «Скорую» ты не догадалась вызвать?
– Кать, ну не умер же, – возразила Ира-Наполеон, которая все это время растерянно переводила взгляд с одной подруги на другую. – А «Скорую»-то зачем? Просто человек выпил и спать хотел…
– Выпил! Ты же говоришь: не пахло? А вдруг он наркоман?
– Да нет, не похоже.
– Не похоже! Много ты видела наркоманов? А если он маньяк?
– Послушайте, девушки. – Предполагаемый маньяк наконец опомнился и прорвался в бурный девичий спор. – Нельзя же так. Я, конечно, ничего не помню, но пока все слышу и даже что-то понимаю. Никакой я не маньяк. И не наркоман. Даже не алкоголик.
– Откуда вы знаете? Вы же не помните ничего.
– Я уверен.
– Уверен он…
– Ну откуда, откуда я могла знать, что он утром ничего не вспомнит? – всхлипнула Наполеон. – Я думала, выспится и уйдет себе. Что нам теперь делать-то?
– Наполеон, не реви. Ну-ка, больной…
– Я не больной.
– А какой? Здоровый, что ли? Дыхни-ка. Скажи: «А-а-а-а». Направо посмотри, теперь налево… теперь вот сюда…
Катерина ловко произвела осмотр, ощупала голову и шею, потом, развернув к свету, заглянула в глаза.
– Раздевайся. Ну, рубашку сними. Наполеошка, отвернись. Не видишь, человек стесняется. Та-ак. Ссадин и гематом нет, следов уколов нет… Давай-ка еще раз давление померяем. Теперь послушаем. Дыши. Не дыши. Какой сегодня день недели? Ладно, я и сама не знаю. А число? Месяц какой сейчас? Не помнишь. А год? Ясно. Сколько будет семью восемь? Правильно. В больницу ты не хочешь?
– Не хочу.
– Ну да, без документов тебя и не возьмут. Нет документов? Нет. А в полицию?
– Тем более не хочу. Чем мне полиция поможет? Послушайте, я, конечно, ничего не помню, но я приличный человек. Мне так кажется.
– Ну ладно. На алкоголика ты не похож, на наркомана тоже. Но все-таки что-то ты принял такое… своеобразное, что тебе память отшибло. Хорошо бы, конечно, томографию сделать… Вдруг у тебя… Ладно, будем надеяться, что нет ничего такого. Пожалуй, анализ крови помог бы прояснить ситуацию… Хотя… Да, уже порядочно времени прошло. Ну ладно, попробуем что-нибудь сделать. Я вернусь через полчасика.
– Кать, так что с ним такое? – волновалась Наполеон.
– Ретроградная амнезия, похоже. Из-за чего, пока неясно.
– А это пройдет?
– Будем надеяться.
– А когда? Когда я все вспомню? – Он с волнением смотрел на Катерину.
– Трудно сказать. В любой момент.
– Может, его по голове стукнуть? – предложила Киви весьма кровожадно.
– Вот спасибо! – Он обиженно взглянул на Киви, которая скорчила ему рожицу.
– Боюсь, не поможет. Ну что, мальчики-девочки? Когда Наполеон уезжает?
– Сейчас.
– А возвращается?
– Через четыре дня.
– А Пифагор?
– К Новому году.
– Киви, тогда придется вам с подкидышем как-то продержаться до возвращения Наполеона, – сказала Катерина, внимательно глядя на насупившуюся Киви. – Ты выдержишь? Деться ему некуда, как я понимаю.
– Да пусть он тут остается. А я домой пойду. – Киви совсем расстроилась.
– Нет, один я тут ни за что не останусь. Лучше уйду.
– Да куда ж ты пойдешь? Без документов, без памяти! Полиция тебя сдаст в психушку, и все дела.
– Я не хочу в психушку, – испугался он.
– Киви, одного его лучше не оставлять. Мало ли! Так-то с виду здоровый, но кто его знает. А ты «Скорую» в случае чего вызовешь. Или мне свистнешь. Потерпи, а? Я кое-что выясню пока по своим каналам. А ты, товарищ беспамятный, веди себя прилично. У меня муж – сотрудник МВД, понял? И чашечку эту я с собой возьму, там отпечатки. Проверим еще, такой ли ты приличный, каким кажешься. Ну-ка, улыбочку! – И Катерина шелкнула мобильником, сфотографировав «товарища беспамятного».
