Тогда капитан милиции сказал серьезно и назидательно:
– Преступность была, есть и будет! Что вы со своим телевизором? У нас вот Кеннеди убили! Президента! Миллионера! До сих пор найти не можем.
Я проглотил язык. Но потом спросил:
– У кого это у вас?
Он сказал:
– Я вообще говорю!
Гамаль Абдель Насер
прикладная геополитика
Дело было в начале семидесятых. У меня вдруг кончилось мыло. Последний крохотный обмылок нырнул в раковину, и все. В хозяйственном шкафчике пусто. Буквально нечем руки вымыть. Не говоря чтобы искупаться. А времени – половина десятого, все закрыто. Не наши дни, куда там.
Пришлось идти к соседке. Извинился, объяснил ситуацию. Она повозилась в кладовке, вынимает кусок мыла в завертке. Смотрю – а таких мыл уже вроде не выпускают.
Я ей говорю как бы в шутку:
– Ох, у вас просто антикварное мыло!
А она отвечает:
– Это у меня еще с Суэцкого канала.
Она имела в виду суэцкий кризис 1957 года, когда Советский Союз пригрозил «вооруженной рукой установить мир в данном районе».
Мечты, мечты
идеал современного мужчины
Бабушка и дедушка (мамины) переехали из старой огромной коммуналки. Получили комнату в новой двухкомнатной квартире. А в соседней комнате жили молодая дама и ее муж, повар из ресторана «Прага».
Я часто гостил у бабушки с дедушкой и помню, как этот самый Толик, который повар, приходил с работы. На кухне, весело подмигивая мне, он расстегивал рубашку и доставал примотанное к его полному розоватому телу полотенце, в котором были спрятаны ветчина, сыр, тонкие брусочки масла, белая рыба и много других полезных и вкусных вещей.
Жена его Зоя ела за обе щеки, но мужа своего осуждала. Помню их разговор с моей бабушкой: «Повар, тоже мне, – хмыкала Зоя. – Вор он, а не повар. Воришка самый настоящий» (накладывая ветчину на толсто намасленный бутерброд).
Мне вдруг показалось неправильным такое отношение к добытчику, и я (было мне лет восемь-девять) спросил:
– Тетя Зоя, а вот вы бы хотели, чтобы ваш муж кто был?
Прожевав, она задумалась, вздохнула и сказала:
– Ну, вот, например, шо€фер. Партейный.
Шеф и сомелье
экономика (греч.) – искусство управления домом
У нас в подъезде был сосед, Михаил Михайлович Веревкин. У него на двери была роскошная латунная табличка с завитками. Он был эстрадный чтец.
Напротив дома, на углу Каретного и Садовой, был продмаг под названием «Угловой». Однажды я пошел туда за водкой. Встал в очередь. А передо мной стоял Веревкин. Вдруг он оборачивается ко мне и говорит:
– Вы, наверное, будете брать «Московскую»?
Я говорю:
– Ну да, разумеется.
Он говорит:
– А я беру «Кубанскую». И вам рекомендую. На пятнадцать копеек дешевле, а результат, заверяю вас, абсолютно идентичный!
У Веревкина была жена, Электра Борисовна. Она говорила:
– Вся жизнь ушла на обеды. У меня муж и два кота. И все трое едят разное.
Буря мглою
Герцена разбудили
В некоем областном театре шла пьеса местного автора – о Пушкине.
Михайловское. Ссылка. Глушь и темень. Буря завывает.
Пушкин сидит, водит пером по бумаге.
Арина Родионовна вяжет у окна.
Пушкин читает стих:
– Выпьем с горя, где же кружка?
Няня отвечает, гремя посудой в шкафчике:
– Сейчас, Саша, вот кружка, давеча все перемыла-перетерла. Сердцу будет веселей.
Вдруг колокольчик звенит, шаги, дверь – влетает Пущин.
– О, Александр!
– О, Жанно!
Обнимаются, уходят в другую комнату. Няня вяжет.
Возвращаются.
Пушкин говорит:
– Няня, послушай! В Петербурге молодые дворяне захотели свергнуть царя и дать простому народу свободу и права!..
