Он закончил говорить с едва заметной доброй улыбкой. И снова ненадолго воцарилось молчание. Лу обдумывала услышанное. Разговор ушел от первоначальной темы, но это имело мало значения. Беседовала оставалась интересной.
Для Бена и Луизы.
А вот Лори надеялась, что беседа окончена. Вспышка любопытства с ее стороны уже угасла, и девушке не терпелось вернуться к чему-то более привычному.
– Можно еще один вопрос? – поинтересовалась Луиза, нечаянно разрушив надежды Лори.
– Конечно, – радушно откликнулся Бен.
– Ты столько всего знаешь… – констатировала очевидное Лу и не дала археологу шанса поскромничать. – Люди, даты, события… Ты разбираешься во многих тонкостях… Технических, идеологических… Скажи, тебе не обидно за простых людей Древнего Египта?
Лори приблизилась к мысли о том, что Луиза несет какую-то чепуху. Раньше она за подругой не замечала такой любви к обсуждению чего-то древнего и глобального. Не только Лори удивляла Луизу переменами в себе, но и Лу заставляла Лори изумляться.
– Обидно, – а вот Бена вопрос в тупик не поставил. Он ответил вполне честно. – Порой больше, чем ты можешь себе представить. Чем больше узнаешь, тем больше эмоций начинаешь испытывать. От этого никуда не деться, поэтому в процессе исследований нужно работать и над собой тоже. Все, что я и мои коллеги переживаем, пока что-то узнаем, приходится оставлять при себе. Археология – это не наука о современных эмоциях, это наука об исторических фактах.
– И тебе никогда не хотелось бросить все и не вдаваться дальше в жуткие подробности? – Лу и сама понимала, что ее несет куда-то не туда. Она хотела бы остановиться, но не могла.
– На такие моменты у меня есть один действенный способ, – усмехнулся Бен и тут же замолчал.
– Какой? – Лори принимала участие в беседе, как могла.
– Я напоминаю себе о том, что у современных людей и людей из прошлого есть нечто общее.
– И что же это?
– Звездное небо над головой.
Он поднял взгляд вверх, остальные поступили так же, но Лори не поняла того, что до нее пытались донести.
– Звучит романтично… – попыталась выкрутиться она. И упоминание романтики вновь подняло ей настроение.
– Наверное… – задумался Бенджамин, все еще глядя на звезды. – Наверное, романтично. Но важнее не это. Важнее то, что мы… мы – люди, изучающие других людей. Тех, которые жили до нас. Мы можем сколько угодно считать, что мы не такие, что мы другие, что мы изменились… Но наша история в масштабах Вселенной ничтожно мала. А сами мы жили и живем на одной планете под одним и тем же звездным небом, что и миллионы людей до нас.
Он посмотрел на Луизу. Он догадывался, что говорит скорее с ней, нежели с Лори.
– Я ответил на твои вопросы? – мягко поинтересовался археолог.
– На часть из них, – Лу не сумела бы скрыть тот факт, что вопросов у нее еще много, но услышанных ответов на какое-то время хватит. Если получить слишком ударную порцию, может случиться мыслительная передозировка, которая не ведет ни к чему хорошему. – Спасибо тебе.
– Не за что, – Бен выпрямился и рукой размял шею. – Буду рад ответить и на все остальные тоже. Когда тебе этого захочется.
Он хотел улыбнуться, но отчего-то резко перевел взгляд на то место, где находился выход с крыши на лестницу. Перемена в лице вышла слишком разительной. Бенджамин уставился на выход так пристально, словно увидел что-то, чего там быть не могло.
Луиза, постепенно возвращающаяся из страны собственных размышлений, отследила этот взгляд, тоже уставилась в ту точку, в которую столь рьяно смотрел Бен, но ничего необычного не заметила. На крыше и на всем, что с ней было связано, посторонние люди или предметы не виднелись.
