Свои сны-кошмары я помнил хорошо и отчётливо. Значит, фраза насчёт сна, возможно, является правдой.
Я попытался выяснить хоть что-то, соображал я, как ни странно, достаточно чётко и связно, хотя создавалось ощущение некоторой заторможенности, которая уже практически сошла на нет. Начал с последнего, что помнил: как я отпрыгнул за диван, в меня стреляют, и наступает тьма. А что дальше?
– Как я сюда попал? – решил я начать расследование.
– Вы находились в состоянии анабиоза в этой камере с момента моей активации на базе.
С каждым разом не лучше. Меня что, заморозили?
– Как долго я здесь? – попытался выяснить я.
– Пятьдесят лет, – ответили мне.
– Пятьдесят лет?! – Меня пробила мелкая дрожь.
Что-то будет. Пятой точкой чую большую радость.
– Пятьдесят лет на этой станции и неизвестно, сколько лет вне её. В сопроводительных документах указано, что родились вы семьдесят пять лет назад. Ваш биологический возраст семнадцать лет. То есть попасть в анабиоз вы должны были пятьдесят восемь лет назад. Но этой документации доверять не следует, так как она некорректна, в ней было указано, что вы умерли в возрасте двадцати пяти лет. Вероятность прогноза точного времени нахождения в анабиозе составляет 75 %.
– Долго даже для пятидесяти лет, – пробормотал я и стал размышлять: «Срок огромный. Меня все потеряли: семья, друзья. Как они там? Для них я просто исчез по пути в большой город. Попал я неизвестно куда. Интересно, где я всё-таки? Сектор Тень-0 – где это на Земле есть такое место с исследовательским центром? Похоже на какие-то названия, которые дают спецслужбы, по крайней мере, так пишут в книжках. Меня он называет какой-то фамилией, отдающей в англосакскую сторону. Американцы? Англичане? Или ещё кто-то? И неизвестно, с кем я тут нахожусь. Какой-то искусственный интеллект. Это, похоже, современный компьютер или что-то аналогичное, но действует самостоятельно, или у него сложный алгоритм поведения. Хотя, возможно, это и правда обещанный искусственный интеллект, лет-то прошло немало. Как с ним себя вести? Сможет ли он определить, что я не тот, за кого он меня принимает? Нужно это выяснить. Буду думать и пытаться вытягивать информацию о себе и местонахождении. Откуда он про этого Скарфа знает? Хотя, видимо, из той сопроводительной документации, которую он упомянул». – Что произошло дальше, ты можешь разъяснить? – спросил я компьютер. – Почему я был в анабиозе так долго? Где персонал? Почему вышел из состояния анабиоза именно сейчас? Есть ещё что-то важное, что я должен знать?
– Разрешите ответить на вопросы в порядке уменьшения степени важности информации? – спросил разрешения компьютер.
– Отвечай.
– Наиболее важное: энергии для поддержания жизнедеятельности базы осталось на двадцать восемь дней функционирования Центра в текущем режиме.
– Я так понимаю, без энергии она не функционирует, и чем это для нас грозит? – уточнил я.
– Смерть.
– Кратко и по существу. Что дальше?
– Есть возможность покинуть Центр и систему на транспортном корабле, но неизвестна степень его повреждений и возможность его восстановления. Внешне корабль полностью цел. Проникнуть в него мой инженерный дроид не смог. Искин корабля подчиняется только человеку с соответствующим уровнем доступа.
«Больше – лучше: мы, похоже, находимся в море, упоминается транспортный корабль, инженерный дроид – из книг, это что-то вроде робота. Что ещё имеем: искин – где-то слышал или читал. О, похоже, сокращение от искусственного интеллекта. Уровни доступа – это что-то серьёзное, куда не всем разрешено попасть. Спецподразделение или управление, секретная лаборатория какая-нибудь или исследовательский институт, возможно спецхранилище. Интересно, как я здесь оказался?» – обдумывал я последние слова компьютера, но какая-то фраза не давала успокоиться.
