«Неудачники» – команда мечты - страница 16
В этот-то самый момент, когда стопка газет неумолимо становилась все меньше и меньше, ему в руки и свалилась записная книжка. Даже мельком взглянувшему на нее становилось понятно: это именно то, ради чего стоило идти в заброшенный дом и лететь в подпол.
– Тут какой-то дневник… – поднял взгляд на собравшихся Солнце. Все придвинулись к маленькой записной книжке, страницы которой были испещрены аккуратным почерком. Понятно, что всем хотелось посмотреть, но места вокруг стола не хватало. Тут же посыпались жалобы, что раритет должен быть доступен для всех.
– Солнце, найди в ней что-нибудь и читай! – перекрывая общий шум, произнес Перов откуда-то из-за спин обступивших дневник учеников и взрослых.
– Ага, – ответил ему Петя, хотя от этих слов даже немного растерялся: что тут найдешь в такой суете?
Потом он взял в руки книжку и прочитал первое, что попалось на глаза на случайно открытой странице:
Теперь я стал совершенно убежден, что все начинается в детстве, даже если ты сам не отдаешь себе в этом отчета. Причем самые необычные мечты становятся той путеводной звездой, которая и определяет твою жизнь. В моем случае все было чрезвычайно просто. Я хорошо помню ту случайную встречу – когда мне было примерно двенадцать лет, – которая и определила мою судьбу…
Прочитав эти строки, Петя поднял голову на учителя:
– А кто это написал? И это он о чем?
– Ты в начале посмотри, – подсказал ему Перов. – Может, там что-то подписано?
Петя перевернул страницы. На первом листе, который скрывался под кожаным переплетом блокнота, было выведено каллиграфическим почерком с утерянными ныне буквами русского алфавита: «Дневникъ студента Института путей сообщенiя Петра Павловича…» Дальше надпись совсем не читалась, потому что фамилия была стерта.
– А кто это – Петр Павлович Неизвестный? – спросил Петя.
Еще один Петр, подумал Перов, но вслух ничего не произнес.
В классе воцарилась тишина.
– Ну, не сказать, что все понятно – и с авторством, а уж тем более с содержимым, – констатировал мэр.
– Ну, будет чем заняться в свободное от учебы время… – как-то вовремя произнесла Синица и осторожно посмотрела на взрослых, точно боялась их возражений. Но они, к счастью, не возражали.
Бухта Счастья-Несчастья
Старинный дневник читали всем классом чуть ли не на всех уроках Перова. И как-то так получалось, что везде он был к месту. Хотя поначалу не знали, как к нему подступиться. Ведь это ж непросто – прочитать чужую жизнь. А уж тем более – её понять.
Как правило, читал Солнце. Или Синица. У них хорошо получалось разбирать непривычные буквы. Даже те, кто никогда толком не брал в руки книги, забывали про свои смартфоны и откладывали их в сторону. Потому что каким-то неожиданным образом то, что происходило здесь и сейчас, становилось более интересным, чем все случайные глупости мира.
Слежавшиеся страницы не всегда хотели открываться. Где-то они были задеты водой, и больше всего Солнце боялся их повредить. Иногда приходилось даже аккуратно раздвигать листочки скальпелем. Потому поначалу и читали не подряд, а те страницы, что удавалось открыть.
Мне кажется, мы нашли бухту… Счастья, о которой так много говорили во время наших студенческих лет и даже раньше. Пожалуй, впервые я услышал о ней, когда мне было лет двенадцать.
Помню, как к нам в дом пришел высоченный офицер – как выяснилось потом, капитан шхуны «Стелла Поляре». Они долго о чем-то говорили с отцом – о недавних путешествиях на Север, на Мурман, о землях, открытых во время этих странствий. Но еще больше мне запомнилось – о том, что открыть не удалось. Именно тогда я услышал про бухту Счастья, которую искал капитан. Он, кстати, оказался вполне дружелюбным человеком, который вовсе не собирался командовать всеми вокруг, кто находился с ним рядом. Напротив, со мной он держал себя на равных и весьма уважительно. Спрашивал о моих интересах и планах на жизнь. Пораженный его капитанским мундиром и вообще всем его видом и манерами, я сказал, что подумываю стать морским капитаном. Скорее всего, я сказал так просто потому, что не знал, что сказать, и был растерян. В ответ капитан неожиданно замолчал и задумался, а потом как-то серьезно посмотрел мне в глаза и произнес, как это я теперь понимаю, более чем серьезно:
Похожие книги
