Неудаленные сообщения - страница 12

– Простите? – следователь поднял глаза.

– Шутка. Им нравилось злить меня. Одна посмеивалась, другая незаметно улыбалась. Однако, когда я поцеловал ее, она подняла глаза и сказала: «Ты можешь добиться моей любви». Думаю, этого не произошло.

– Чего не произошло? – прервал паузу следователь.

– Ничего не произошло.

– Вы были близки?

– Что?

– У вас была интимная близость?

– Я должен отвечать?

– Да, отвечайте.

– С Елизаветой Егоровной, – Евглевский перешел на хриплый шепот, – не было близости. Что это меняет? Я же сознался. Я убил! Чего еще вы от меня хотите?

– Успокойтесь. Попейте воды.

– Сами пейте.

– Зачем же так, Дмитрий э-э-э… Я делаю свою работу. У вас скоро будет много свободного времени, можете заняться изучением следственного дела. М-да. Прошу ответить, вы были близки с покойной?

– Да. Пожалуй. В юности.

– Хорошо, продолжайте.

– Я должен рассказать, как это было?

– Нет, не должны. – Следователь выдержал паузу. – Почему вы убили ее?

Евглевский смотрел в окно.

– Если вы объясните, мы сможем прекратить допрос.

Евглевский не отвечал.

– Ну что ж, – следователь поднялся, вышел и скоро вернулся со свертком. Положил на стол:

– Разверните.

Евглевский нервно пожал плечами, не поворачивая головы.

– Хорошо, – сказал следователь и зашуршал оберткой. Бумагу смял в комок, бросил в урну. Положил перед Евглевским внушительных размеров круглые часы на цепочке, такие в былые времена эстетствующие пижоны носили в жилетном кармашке.

– Ваши?

– Конечно! Вы же знаете. Что за вопрос?

– Ваши значит. Покажите, как они действуют.

– Я показывал.

– Я не видел. Надеюсь, вы заметили, что у вас новый

следователь!

– Мне все равно. Смотрите видеозапись. Меня много раз

просили повторить.

– Ну да. Вы пытались напасть на следователя. Потом в

обморок упали. Занятно.

– Ваш предшественник требовал, чтобы я во время

демонстрации вспоминал слова любви.

– Любви?

– Да. Описывал наши свидания с Лизой.

– Ничего такого я не прошу. Просто покажите, как действует ваш механизм.

Евглевский взял часы, повернул ушко, соединил с цепочкой, вдавил его и отщелкнул в обратную сторону – из корпуса выскочила тонкая игла.

Он положил часы на стол:

– Я не думал… Не хотел… Я не хотел её убивать! – он схватил часы и, раз за разом, стал повторять выброс иглы.

– Достаточно. Оставьте. Прекратите! Однако игла сама собой никак не могла выскочить?! Значит…

– Ничего не значит. Я не думал, что этой иглой можно убить, потому что не помню… Не было ничего! Я не убивал. Не убивал!

Евглевский зарыдал.

Следователь вызвал охрану, и Евглевского увели. Следователь сел за стол, выключил видеокамеру, отмотал видео назад, нажал «пуск»:

Евглевский читает стихи, его слушает следователь, начинавший это дело. Слушает с остановившимся взглядом и, поглаживая редкие седые бакенбарды. Был он возраста близкого к возрасту убийцы.

Евглевский читает:

Сегодня ночью снился мне Петров

      Он, как живой, стоял у изголовья.

      Я думала спросить насчет здоровья,

      но поняла бестактность этих слов».

      Она вздохнула и перевела

      взгляд на гравюру в деревянной рамке,

      где человек в соломенной панамке

      сопровождал угрюмого вола.

      Петров женат был не её сестре,

      но он любил свояченицу; в этом

      сознавшись ей, он позапрошлым летом,

      поехав в отпуск, утонул в реке.

      Вол. Рисовое поле. Небосвод.

      Погонщик. Плуг. Под бороздою новой

      как зернышки: «На память Ивановой»,