– Я понимаю, лейтенант, что, по сути, среди недругов службу нести сложно, – сказал Ягодин. – Но так уже тебе выпадает. Ты не один такой.
– Значит, найду, с кем пообщаться, – улыбнулся Виктор. – Родная речь – большая поддержка для воинов в самых трудных ситуациях.
– Все верно. Но я курсе того, что ты неплохо владеешь английским языком.
– Да. Изучал его не основательно, но сносно, товарищ генерал-майор, на всякий случай. Общаться с англо-говорящими смогу.
– Вот он тебе и пригодится, Виктор, знание чужого языка.
– Наверное, пригодится.
– Старайся там держать себя в руках. Просто выполняй свой воинский долг, – порекомендовал Ягодин офицеру. – Не вступай в споры и в полемику ни с кем. Но помни, не забывай, что ты российский офицер и защищаешь на чужбине, прежде всего, интересы России. Не позволяй себя унижать и оскорблять. Это тоже важно.
– Ничего. Постараюсь всё преодолеть. Никто и ничего о моей предстоящей командировке ничего не услышит и то, что мне известно о гмонах. На новом месте временной службы постараюсь не конфликтовать.
– Не такая уж теперь и секретная, эта страшная катастрофа, лейтенант. Через неделю, а может быть, и гораздо раньше, в России будет введено военное положение.
– Виноват! Не совсем понимаю. Это произойдет инкогнито? Но ведь невозможно…
– Правильно. Совсем скоро все и всё будут знать. Никуда от этого не денешься.
– С этим в Россию придут и перемены. Любая новость такого порядка…
– Да, ты прав. Предпринимателей, например, которые выращивают генные модифицированные овощи и фрукты, придётся расстреливать на месте. Их уже четыре года тому назад предупреждали и убедительно просили не наживаться на крови своих соотечественников. Так что, пока не распространяйся на эту тему. Впрочем, и особо эту… тайну уже и не храни. Явное не скрыть. Началась всемирная катастрофа.
На том он и расстался с генералом Ягодиным. Оставалось только ожидать начала своей заграничной командировки.
Лейтенант Ковалёв сидел за столом в трикотажном костюме в своей малосемейной однокомнатной квартире офицерского четырёхэтажного дома восковой части и пил чай с лимоном. Наступил вечер, и офицер свободен от службы. Есть время подумать о житье и бытье и даже немного отдохнуть. Почему бы его ни использовать?
К нему в комнату, без стука в дверь, по-свойски, вошёл капитан, командир роты технического обслуживания, в основном, боевых машин пехоты Кирилл Ломов, тоже одетый по-домашнему. На пять-шесть лет постарше Ковалёва. Но тоже, пока холостяк. Высокорослый, худой, кареглазый, немного лысеющий…
Он привычным жестом налил и себе в большую фарфоровую чашку чаю, положил туда пару ложек сахара, кусочек лимона. Отхлебнул глоток чая из чашки и неожиданно сказал:
– А я, Витя, видел одного из них? Вот, как тебя. Не в упор, но на очень близком расстоянии. Это абсолютная и железобетонная правда.
– О ком ты говоришь, Кирилл? Кого ты видел? – наигранно удивлённо спросил Ковалёв.– Ты о привидениях, что ли, говоришь? Это от переутомления.
– Какие, к чёрту, привидения! Я чудовище видел… огромное. Почти что человек, но здоровяк… Весь в шерсти, какой-то чёрно-бурой.
– Хорошо.
– Чего ж хорошего, Виктор?
– Хорошо, что он тебя не съел вместе с хромовыми сапогами, товарищ капитан.
– Отставить, лейтенант! Я говорю, вполне, серьёзно. Смотрю, что ты мне не веришь, Ковалёв. Напрасно. Надо верить старшим по званию и, тем более, по возрасту.
