3. Глава 3. Место прибытия
Префектура Дайон
Женский трудовой лагерь "Уригучи"
Над широкими воротами лагеря висела погнутая пластина с надписью: «Каждый приносит пользу». Двигаясь в середине колонны ссыльных женщин, Тарико механически отметила, что буквы выцвели, а часть из них едва держится на ржавых болтах, грозясь однажды рухнуть на головы проходящих бедолаг.
«Изменить форму и применить глянцевую краску сорта металлик – тогда будет хорошо смотреться… Почему никто не следит...".
Ее измученное сознание цеплялось за каждую деталь, желая поправить и улучшить обстановку, чтобы не впасть в отчаяние. Накрапывал дождь, ветер забирался в складки одежды, теребил волосы.
— Здесь вообще бывает тепло? – спросила девушка, идущая рядом.
Тарико понимающе улыбнулась ей и начала расстегивать плащ. "Скоро мне ничего не понадобится..."
Но ее щедрый подарок не приняли. Соседка лишь плотнее закуталась в собственный драный балахон и проворчала:
— Я хотела проверить, не примерз ли язык к зубам. А тебе советую не разбрасываться годными вещами.
Она грубовато толкнула Тарико в бок и тут же вкрадчиво спросила:
— Есть еще что-нибудь пожевать? Вчера ты отдала мне половину рогули, может, припрятала хоть кусочек за пазуху?
— Прости, больше ничего.
При мыслях о еде, Тарико судорожно вздохнула. На третий день пересылки у нее сложился нехитрый план, - она перестанет принимать пищу и однажды не проснется на побудку. Жалкий паек она дважды отдавала другим арестанткам, те смотрели насмешливо, словно разгадав ее задумку, но быстро хватали овощи и хлеб.
— Эй! Ты спишь на ходу? Меня зовут Саири, а как твое имя? Может, заселят в один барак и станем дружить. Выглядишь, правда, неважно.
Ответ Тарико заглушил звук горна, и соседка решила, что ее игнорируют.
— Не хочешь говорить и ладно! Все равно скоро получим номера.
Впереди послышался грозный окрик, колонна остановилась напротив небольшой трибуны. По бокам столпилась охрана. Шестеро мужчин в коротких кожаных куртках оценивающе рассматривали толпу замурзанных, уставших осужденных. Выше на постаменте скучали офицеры в теплых плащах.
Словно очнувшись, Тарико спросила соседку:
— Я думала, за нами будут присматривать женщины. Разве так можно?
— Присматривать? - издевательски бросила Саири. - Думаешь, здесь больница или школа? Сколько тебе лет? Я бы дала не больше семнадцати.
— Я старше. А кто этот человек на трибуне? Что он говорит?
— Хозяин этих сараев, наверно. На петрианца не похож. Слишком крупный.
Саири пробормотала ругательство, сзади напирали, пришлось поспешить. Начальник лагеря коротко приветствовал новую партию арестанток, а потом его подручные начали сортировку, требуя назвать возраст, судебную статью и срок.
— Смотри, что творят гады, - усмехнулась Саири. – Тех, кто моложе и милее отводят в сторону. Неужели дадут работу полегче? Нам повезло. Я бы хотела быть прачкой или торчать при кухне, а не в торфяных ямах.
Тарико плохо расслышала последние слова, ее несло потоком вперед, к трибуне, над которой возвышался мрачный человек с непокрытой коротко остриженной головой. Он равнодушно просматривал документы, изредка бросая взгляд на работу помощников внизу. Некоторым женщинам задавал вопросы.
Оказавшись прямо перед ним, Тарико внезапно успокоилась и подняла подбородок, как на поверке в художественной студии.
— Твое имя?
Она ответила четко и вместо того, чтобы следовать за Саири, как требовал жест охранника, вдруг обратилась прямо к начальнику с предложением:
