Товарищ министра вздохнул, выражая свое нетерпение. Бибиков, уловив интонацию, заканчивал с предисловием.
– Надо бы ему на помощь человека опытного. Как вы считаете?
– Согласен, Ваше высокопревосходительство.
– Да что вы все заладили, мы с вами на равных разговариваем. Оставим чины и звания.
Министр посмотрел тайному советнику в глаза.
– Есть у меня один человек, чиновник особых поручений из общего департамента. Сейчас он как раз в Казани, собирает кой-какие сведения. Проблема вот в чем. Я его лишь третий год знаю, да и знакомство наше началось не лучшим образом… Дмитрий Гаврилович прочистил горло многозначительным покашливанием.
– …Поэтому хочу спросить вас по-товарищески. Так ли надежен он?
– Кто таков? – спросил товарищ министра.
– Мельников.
Лекс усмехнулся, услыхав фамилию.
– Что ж, репутация у него заслуженная. С самого начала своей десятилетней службы в департаменте со старообрядцами борется. Орден имеет. Так что можете ему доверять… Хотя, ежели сомневаетесь – возьмите другого. То же касается и упомянутого выше чиновника. Зачем вы повторно отправляете Салтыкова на задание, когда он и в первый раз не справился? По молодости лет, по складу характера, по неопытности – не важно. Отправьте другого, более опытного.
– Довериться я могу только вам, Михаил Иванович. И скажу вам по секрету, хотя вы, наверное, сами знаете: у нас не всегда есть выбор, и приходится работать с тем, что имеется в наличии. Ну, нету у меня других, понимаете!
Бибиков осекся, будто высказал лишнее. Лекс, покачав головою, произнес:
– В таком случае, вам решать. А насчет господина Мельникова есть один пунктик.
– Какой же?
– Мягко выражаясь, может принимать неожиданные решения.
Бибиков заулыбался:
– Значит, сработаются?
– Ежели принять во внимание схожесть характеров…
***
Никто из присутствующих не решался нарушать молчание. Николай Васильевич монотонно помешивал чай; Софья Карловна, сложив на груди руки, смотрела в затемненное окно; Салтыков, насупившись, разглядывал свой новенький, только что из салона дагерротип.
– Что, так и будем молчать? – не выдержала Софья.
– Хорошо получился, – невпопад произнес Михаил, кивая на карточку, – Хотел подарить перед отъездом в командировку, уже и надпись сделал: «Моим добрым друзьям Иониным на долгую память».
– Теперь ты не только друг, – хмыкнул Ионин.
Софья Карловна демонстративно и шумно вздохнула.
– Твой подарок как нельзя кстати!
– Это сарказм?
– Как ты думаешь?
– Хватит! – Николай Васильевич решительно отодвинул недопитую чашку.
– Ввиду сложившихся обстоятельств, предлагаю забыть эту гнусную историю, и продолжать жить своею жизнею, ничем не напоминая друг другу о случившемся. Мы все виноваты. Я – виноват в том, что мало уделял времени супруге и домашним обязанностям. Софья – виновата в том, что родилась женщиной. Михаил, – Ионин исподлобья взглянул на зардевшегося Салтыкова, – в том, что воспользовался ситуацией.
– Вот еще! – воскликнула Софья, – Лично я не собираюсь прощать такое чудовищное унижение. Вы оба бросили меня и оставили в одиночестве. Один – уже давно это сделал; другой – вот-вот собирается. И я уверена, он это сделает, …лицемер.
– Потише, дорогая. Тебе нельзя волноваться.
– Кто бы говорил!
– Ну, правда, Софи, – вступился Салтыков, – Тебе нельзя нервничать. Ежели благополучно разрешишься от бремени, я обещаю помогать тебе всеми силами. И, клянусь, об этой нашей маленькой тайне никто никогда не узнает. Провалиться мне на месте.
