Ухмыльнувшись краешками губ и продолжив дышать мне в лицо, он неуверенно заявил:
— Тем более, мы вроде одной возрастной категории?
Я не переставала смотреть на адвоката во все глаза. Пришел ни свет ни заря. Разговаривает, будто сам собой. Подумала, недаром имеет проблемы с карьерой. Ведь никаких манер! Так и хотелось ему сказать что-то в духе: «Лапуля, придержи коней».
Нет, он продолжил ломать комедию:
— Уф-ф, как у тебя жарко, — потянулся к галстуку, развязал. снял, положил на барную стойку.
Гипнотизируя взглядом, расстегнул первые три пуговицы на рубашке, стянул ее через голову, повесил на спинку стула. Оставшись в белоснежной майке, уселся. Все еще смотрит.
Я скосила взгляд на тату во всю его левую руку. Снова посмотрела на него в упор. Что этот сопляк вообразил себе? Его поведение переходит всякие границы — словно у себя дома.
— Так все окна ж открыты, — только сейчас сказала я и отвернулась, чтобы налить кофе и себе.
— Ясана… — позвал он, громко причмокнул первым глотком.
— Да? — вернувшись с чашкой, опустилась рядом, вернула взгляд, взметнула бровью.
— О-о-о, какие большие глаза, ты меня сейчас в самое сердечко ими, — охнул прижав, руку к груди.
И только я собиралась заметить ему, что он ведет себя непрофессионально и незачем со мной так флиртовать, он мгновенно посерьезнел. Наверное, все итак прочел на моем лице.
— Крм, ладно, давай приступим к делу, — достал такой же походной блокнот, как у детектива Марка, чтобы делать пометки, и свой телефон. Вероятно, собирался включить запись. Отвлекшись, повел головой. словно в поисках чего:
— Где-то я у тебя тут видел. А, вот там! — он показал на журнальный столик у дивана, попросил — можно мне сперва кофе и сигареты? Вижу, куришь. Угостишь?
— Я борюсь с этой привычкой.
— Тогда что там на столе? — он кивнул в сторону гостевой. И тут же ответил на собственный вопрос. — Понимаю. Ты потеряла двух близких тебе людей…
Все! Хватит! Теперь еще жалость включил! Да, что он вообще знает? Я мгновенно разозлилась, прошипела:
— Вуди был последним поганцем. Это к нему не относится.
— Тише-тише, детка. А то ты мне даешь повод думать об обратном. Ты его так ненавидишь? — перестал улыбаться, взглянул пытливо и долго.
Он уже начинает меня бесить. Увижу Марка, выскажу ему все за этого куска идиота. Видимо сейчас просто остается сохранять спокойствие и вести себя предельно вежливо. А то вдруг я снова ненароком вызову подозрение?
— Ненавидела. Но отпустила к Дженни. Мы условились, что она не будет говорить о нем, об их интимной жизни. Тема о Вуди была запретной. А на работе я сохраняла дистанцию. Видишь ли, у женщин бывает гордость.
— Допустим… — Вэн поднес ручку ко рту, стянул зубами колпачок и, делая это, зачем-то опять подмигнул — мне нужны подробности ночи, предшествующей инциденту. Остальное, как я понял, ты успела рассказать детективу Ли?
— Да. А можно вопрос?
Если честно, я не понимала, с чего мне нужно начать. Стоит ли мне упоминать еще одну предшествующую ночь — ту самую, с Марком. Ведь незадолго до инцидента именно из-за похмелья мы тогда с Дженни решили отправиться в паб и посидеть там еще
— Спрашивай. Меня ты можешь спросить о чем угодно, даже о размере моего члена, — только он озвучил последнее, я выпучила глаза. — Ой, прости… — затянув воздух меж стиснутой челюсти, адвокат издал звук коллапса и приставив указательный палец к краешку губ, добавил — вырвалось. Ничего. Привыкнешь к моему юмору.
