Неумолим бег времени (публицистика) - страница 22

Свободой и демократическими преобразованиями, происходящими в нашей стране, поспешили воспользоваться не только дельцы и комбинаторы пищевых предприятий, торговли и прочих злачных мест, но и главари воровских банд и шаек. В то же время гласность, как никогда, стала обнажать все пороки советского общества, тщательно скрываемые до начала перестройки под зелёным сукном письменных столов лицемерных партийных руководителей.

Преступность не порождена спецификой нашего строя. Она существовала во все времена и во всех странах. Вот только характер её и степень подвержены изменениям в зависимости от среды и тех, кто правит народами, ибо вождю уподобляется племя, правителю – подвластные.

Карл Маркс, изучивший и судебную медицину, и судебную психиатрию, знал о разного рода врождённых и благоприобретённых психических заболеваниях, умственной неполноценности, встречающихся у всех племён и народов, независимо от расовой принадлежности и цивилизации. Видимо, поэтому он утверждал, что со времён Каина мир никогда не удавалось ни исправить, ни устрашить наказаниями. Тогда возникает вопрос: как Маркс мыслил усовершенствовать людское сознание, при котором можно было бы претворить в жизнь проникнутое демагогией учение о построении коммунизма? Советская действительность показала, что при его первой фазе, социализме, уровень сознания правящих и подвластных был настолько низок, что власть и порядок в стране удерживались силою голого диктата, небывалого террора, рабства и геноцида по отношению к целым народам.

В сотворённом марксистами бесклассовом обществе классовая борьба обострилась настолько, что приобрела характер уголовщины и грозит гражданской войной.

В поисках выхода из создавшегося положения в правящих кругах нет единой позиции – одни требуют ужесточения мер воздействия по отношению к вышедшим из повиновения массам, другие, либерально настроенные, как, например, учёный Института государства и права АН СССР А. Наумов, считают, что «преувеличение роли смертной казни и вообще жёстких наказаний как средства, удерживающего от совершения преступлений, – одно из самых распространённых заблуждений».

Трудно согласиться с единомышленниками Маркса в этом вопросе. Меры жёстких наказаний по отношению преступивших нормы общественных уложений применялись начиная от родовых союзов, племенных структур и кончая цивилизованными государственными устройствами. Правовые нормы диктовались законодательными разделами всех вероучений, и расправы с отступниками были беспощадными. А потому и преступность носила спорадический характер.

И нет сомнения в том, что на дегенератов никакие гуманные меры не могут воздействовать – только физические, хотя иных зверей в облике человека не устрашает даже угроза смертной казни до часа исполнения приговора.

Из всех форм слабоумия опасны те, что периодически проявляются приступами садизма. Садисты встречаются пассивные, испытывающие чувство удовлетворения от причиняемой боли, они нередко провоцируют скандалы и драки.

Особо же опасны для близких и окружающих активные садисты – высшее и даже эротическое наслаждение они получают при виде крови, мук истерзанной жертвы. Этот тип неисправим, а сам порок, к великому сожалению, передаётся по наследству, и лучший способ профилактики этого рода преступности – физическое истребление.

Разглагольствование лицемерных филантропов в отношении отмены смертной казни, разумеется, по отношению к садистам, есть своего рода провоцирование злодеяний. К сожалению, вопли на этот счёт раздаются и среди известных учёных.