– А теперь я скажу вам, как поступали те, для кого Фея Моргана была ничуть не менее реальна, чем колодец во дворе королевского замка или непутевая супруга короля. Сто баронов, я подчеркиваю – сто (потому что те четверо, у которых жены благополучно справились с рогом, наверняка остались посмотреть, чем все кончится), объявили Марку, что не согласны посылать своих жен на костер. Эти сто придумали замечательный выход. Они в один голос сказали Марку, что Фея Моргана отъявленная дрянь. Что эта колдунья только и думает, чем бы досадить благородным рыцарям, и что теперь ей не поздоровится, если кто-нибудь из баронов встретится с нею. И что бы вы думали? Король Марк немедленно простил несчастных дам, а бароны, чтобы не испытывать судьбу развезли их по замкам. – Тут мои пятнадцать баронов начали роптать. – Погодите, – сказал я, – вы еще не поняли, как бароны спасли короля Марка. – «Пусть колдует Моргана, – сказали они, – раз уж с этим нельзя ничего поделать. Но мы не хотим, чтобы наши жены горели в костре, а потому утверждаем: они добродетельны. Не то что сама Фея Моргана. Чего она только не подстраивала своему брату, благородному королю Артуру. Тьфу!»
Знаете, господа, я вертел эту историю так и сяк и не мог взять в толк, что произошло во дворце у короля Марка. Магия и колдовство были в тогдашнем мире такой силой, о которой не смел забывать никто. Моргана колдует, и тайные грехи становятся явными. Может быть грешницы оправдываются? Нет. То ли они и в самом деле грешницы, то ли знают, что с колдовством не поспоришь. Облилась? Не обессудь. Всех на костер. Но тут являются бароны и так далее… Так в чем же дело, спрашиваю я? Разве колдунья не знает истины?
– Колдунья знает истину по определению, – строго сказал Петр Лисовский.
А я-то думал, что он остался далеко позади с порохом и зайцами…
– Колдунья владеет уникальной технологией получения информации. – соседка, девочка белая, как булка, подала Петру заточенный карандаш, и он погрозил им классу. – Каждый средневековый дебил знал, что колдунья знает правду. Думаете эти тетки не оправдывались, потому что им было стыдно? Да ничего подобного! Просто знали они, что никто им не поверит.
– Стало быть, на костер? – спросил я, надеясь на ответ Лисовского, но участь несчастных дам не слишком занимала его. Он склонил очки к бумаге и строчил.
– Черт вас подери! – сказал я. – Если бы бароны размышляли так туго, гореть бы неверным женам ясным пламенем.
– Ой, да, – проговорила быстроглазая девочка, соседка веснушчатого у окна. Сладкое предвкушение ужасного было в ее голосе. – А вот с кого бы король начал? Нет, вы погодите, вы не гогочите. Жена у него изменница! Корону опозорила, в огонь ее. А вдруг что-то не так… – она повернулась к Лисовскому. – Ведь ты, Петька, хоть что-то да врешь про свою информацию. Не сожгли же никого. – добавила она с некоторым разочарованием. – И кто-то угрюмо сказал:
– Дураки.
– Дураки, – согласился я, – конечно, дураки.
– Можно было не жечь. – заговорил Сергей. – Можно было отправить куда-нибудь далеко. Чтобы знали.
– И самим отправиться вслед. – Какой грустный получился у нас разговор, и уже нельзя было остановить его. – Ребята, а что бы вы сказали, признайся нам бароны, что они просто любили своих жен. И король Марк тоже любил свою Изольду куда больше истины, больше всех истин, которые могли добыть все волшебники на тысячу миль вокруг. И дело не в том, верили они Моргане или нет. Уж наверное верили… Дело в том, что они верили себе. Ну, попросту говоря, эти бароны знали, что им не прожить без своих жен, а еще они знали, что не хотят жить по указке Морганы. Да здравствует Моргана, с которой может справиться только любовь!
