Олег играл долго, вспоминая другие вещи и повторяя через некоторое время те, которые особенно понравились публике. Люди, слушавшие игру Олега с самого начала, давно ушли, их заменяли другие, на смену другим приходили третьи – таким образом, толпа перед ним не собиралась редеть, а горстка монет, лежащая у его ног, непрерывно росла.
Поглощенный своим невиданным успехом у благодарной средневековой аудитории, Олег на какое-то время отвлекся от тяжелых дум о своем бедственном положении и не заметил, как торговцы стали один за другим покидать базарную площадь. Скрип уезжавших с площади телег наконец вернул его к действительности. Толпа, стоящая перед ним, понемногу начала расходиться, и он увидел сквозь поредевшее полукольцо его слушателей небольшую группу людей в высоких колпаках конической формы, внимательно наблюдавших за ним.
В это время из-за стены города раздался громкий призыв муэдзина, приглашавшего всех правоверных принять участие в предвечерней молитве. Остатки толпы перед Олегом мгновенно исчезли, и все остававшиеся на базаре люди обернулись на юг, у большинства из них, откуда ни возьмись, появились небольшие коврики. Люди стелили коврики прямо на землю и быстро опускались на четвереньки. Команда в высоких колпаках тоже, как и все, опустилась на колени. После молитвы остававшиеся на базарной площади одинокие фигуры поспешили покинуть ее, но высокие колпаки почему-то остались стоять на месте. Вдруг от их группы отделилась статная фигура в темно-синем халате, подпоясанном широким золотистым поясом. Фигура неторопливым, уверенным шагом направилась прямо к Олегу. Это был человек высокого роста, крепкого телосложения, с открытым, мужественным лицом кавказского типа, обрамленным небольшой ухоженной смолянисто-черной бородкой и усами. Вплотную приблизившись к привставшему Олегу, кавказец в красном колпаке заговорил приятным баритоном:
– Мир тебе и милость Всевышнего, искусный чужеземец!
Олег, не зная, что ответить, почтительно склонил перед незнакомцем свою голову.
Незнакомец продолжил:
– Твое искусство благословило само небо, и твой талант ты должен использовать во славу Аллаха, а не менять его пошло на горстку меди!
Олег не знал, что сказать в ответ, и продолжал молчать. Истолковав по-своему молчание Олега, незнакомец продолжил:
– Мы, дервиши, беззаветно служим Аллаху, без колебаний отрекшись от всех земных благ и соблазнов собственности. У нас ничего своего нет, но есть щедрость и гостеприимство, которыми мы всегда готовы делиться с неимущими и страждущими. – Взглянув прямо в глаза Олега своими пронзительно-черными глазами, кавказец вдруг тихо спросил: – Ведь у тебя, как я вижу, нет ни дома, ни семьи?
Олег понял, что после этих слов незнакомца он уже обязан отвечать, и, продолжая удивляться своему невесть откуда свалившемуся на него таланту полиглота, он так же тихо произнес:
– Да, ты прав, незнакомец, у меня действительно, кроме флейты, ну и вот этой горсти монет, ничего нет.
– Это очень хорошо, что ты так же искренен, как и искусен в игре на флейте, – торжественно объявил незнакомец, – и я предлагаю тебе, чужеземец, пройти с нами. – И он жестом указал на стоявшую в отдалении кучку дервишей. – В нашу ханаку, где в моей келье найдется место и для тебя. Имя мое Джафар.
– Да благословит тебя Аллах за твое великодушное предложение, Джафар! – воскликнул неожиданно для самого себя Олег. – Я с радостью готов поселиться в твоей келье у твоего очага и надеюсь, что не стесню тебя!
