Уже через месяц всё закрутилось так, что я вынужден был заниматься только поиском новых поставщиков. Распространение полностью легло на моего помощника. Заприметил я его как неконфликтного, хорошо разбирающегося в предмете и обязательного парня. Имея двухлетнюю дочку, жену-учительницу, которую ученики то и дело доводили до нервного срыва, и зарплату рядового инженера, за втрое большую Антон, освободив жену от работы, «рыл землю», не считаясь со временем.
Водитель тоже подобрался что надо… В «мясорубке» между КГБ и МВД он, старший лейтенант ГАИ, по сфабрикованному обвинению получил восемь лет строго режима. Благодаря жене, месяцами обивавшей все мыслимые пороги, через год дело пересмотрели, и он был полностью оправдан. Порядочный до жесткости, считая, что начальство «слило» его в своих шкурных интересах, Олег от предложенного повышения по службе презрительно отказался. Купил разбитую «Волгу», восстановил ее и, занимаясь извозом, жил только интересами семьи.
В Москве открывались частные книжные магазинчики, набирала силу оптовая торговля. Судя по скидкам, которые мне предоставлялись, «акулы» бизнеса сотрудничество со мной ценили. В родных пенатах книжники тоже зашевелились, стали чаще ездить в столицу, но, убедившись, что у меня дешевле, существенно пополнили наш рынок сбыта. К своей «Волге» Олег приобрел прицеп, и мы безостановочно мотались по закупкам. Тянувшаяся полгода эпопея обменных цепочек старанием Светланы Андреевны благополучно завершилась, и семья вселилась в трехкомнатную квартиру.
Добившись разрешения на оптовую торговлю, я перешел к следующему этапу – снижению цен. Большинство перекупщиков с новыми установками смирились, восполняя потери объемом продаж, но некоторые, арендуя у загибающегося «Книготорга» магазины, стали работать самостоятельно. Расстроившегося Антона я успокоил, объяснив, что, закупаясь в «Олимпийском» на общих основаниях, они, со своими дурными наценками, нам не конкуренты.
С моего одобрения он привлек студентов, и на улицах, в магазинах, в проходных предприятий появились наши лотки с книгами. Благодаря относительно низким ценам и работавшим сдельно продавцам товар на складе не залеживался.
***
А страна вползала во что-то непонятное: полки продуктовых магазинов пустели, вводились карточки, водка стала «валютой», но политическая жизнь бурлила вовсю. И добурлилась: партийные билеты членов КПСС пачками посыпались в мусорные урны, и в Кремле воцарился новый правитель. Пользуясь покровительством перекрасившихся старших «товарищей», недавние комсомольские вожаки с лозунгом «Разрешено всё, что не запрещено!» открывали порнографические видеосалоны. Люди повально хлынули в «бизнес» и, нахватав под надуманные прожекты кредитов, лишались последнего, что у них было. Из-за галопирующей инфляции на предприятиях часть зарплаты выдавали товаром, в ход пошел бартер: «шило – на мыло, часы – на трусы».
Но книги раскупались, Россия упрямо держалась звания «самая читающая».
***
На выезде из города у КП стоял уже знакомый мне желтый «Москвич».
– Тормозни на площадке, – попросил я водителя.
Мы с Антоном выбрались из кабины, и капитан Земсков, в штатском, подошел к нам.
– Изменения в планах есть? – спросил он, здороваясь.
– Нет. Всё как договаривались.
– Мои люди проинструктированы. Твой помощник едет с ними, а я с тобой.
– Ладно, покатили…
Мы разошлись по машинам, и фура тронулась за «Москвичем».
