– Эту часть вопроса никто не оспаривает. Наши ребята зачистили восставших за пару лет – живые дроиды вели без «Венета» партизанскую войну, но без своего так называемого «отца» они почти ослепли. Было лишь вопросом времени, когда все они пойдут на металлолом.
В эту секунду золото Венеры вновь заискрилось, возвращая к планете жизнь. Заработали спутники, вспыхнули города. Ураганы утихали, сменяясь на проливные дожди.
– Какая красота, – восхитился Дэвид, – Тут уже, наверное, начал работать «Скайблок».
Магилак размял переносицу пальцами и дал знак включить свет. Тот ударил по глазам, Дэвид сощурился.
– Вы сами поняли, что сошедший с ума «Венет» не проблема. Это уже прошлое. Проблема – сошедшая с ума Нэнсис, которая не сдохла вместе с «Венетом». Вирус, который создала эта чокнутая, действует и на человека. Она заразила себя и теперь хочет заразить им всех остальных. «Венет» – не просто код, это живой интеллект, и она, черт побери, его взломала, заставив уничтожить собственный разум.
– Как она это сделала? – спросил Кельвин.
– Неизвестно. Но без опасных идей тут точно не обошлось. После победы на Венере Нэнсис приобрела слишком большое влияние на Земле. Конфедерация спонсирует ее таланты, чтобы подчинять колонии. – Магилак бросил стремительный взгляд поверх любопытных голов. – Я распинаюсь перед вами не для того, чтобы потратить время для сна на забавные сказки – я хочу, чтобы вы понимали, с кем мы имеем дело. Это не просто лидер вшивого местечкового сопротивления, у нее не просто опасные идеи. У Нэнсис поддержка Земли, а значит с ней армия. Земля нам не друг. Это я тоже предлагаю вам запомнить.
После того как зажегся свет, все перестало быть разноцветным и казаться волшебным. Дэвиду нравились голографические презентации, пусть даже в них всегда было много дат. Ему нечасто доводилось находиться на орбите, а в космосе и подавно. И там обычно бывало совсем не так, как представлялось с поверхности. Здесь звезды казались мерцающими плевками и заключали в себя загадку, а иногда мечту. Временами Дэвид выделял немного времени, чтобы помечтать, и почти всегда в его мечтах был космос, если, конечно, не было Бетани.
В его мечтах он летал от планеты к планете, и звезды были значительно меньше, чем есть на самом деле, и гораздо ближе друг к другу. Прямо как на небе, когда они покрывают блестящей россыпью темное полотно и иногда смотрят, как глаза. За звездами клубилась серебристая пыль, а внутри таилась загадка.
На самом деле наверху почти ничего не было, кроме темноты и звона в ушах. А еще странного чувства неловкости. Поэтому Дэвид предпочитал оставаться внизу и мечтать, задрав голову вверх.
Актовый зал снова стал актовым залом – с гладкими стенами, увешанными грамотами, портретами глав госкорпораций и парочкой блестящих кубков, из которых было выпито немало горячительного. Некоторые из присутствующих не успели переодеться и прибыли на собрание в том, чем подвернулось, но ничего яркого и бросающегося в глаза. Все они были генмодами, а значит так же эффективны, как Дэвид, и редко чем отличались друг от друга.
После слов о Земле кое-то задумчиво прокашлял, остальные предпочли неловкую тишину. Земля. Материнская планета. Для многих она представлялась далекой и прекрасной, как можно считать ее врагом? Наверное, собравшиеся думали так же, поэтому кое-кто склонил голову, рассматривая шершавые пальцы.
