Снизу, из подъезда, начала выпирать толпа. Она вываливалась медленно, как-то лениво. Первые, сделав несколько шагов в сторону природы, останавливались и, ёжась от утренней свежести, засовывали ладони под подмышки. Они своими телами создавали как бы оборонительную линию, медленно увеличивавшуюся за счёт подпиравшего сзади пополнения, которое, выходя из ворот крепости, для освобождения места под солнцем, раздвигало и пополняло ряды застывших от утренней прохлады ратников.
Но, в один миг словно разряд тока пробежал через всю эту вытекшую через край кастрюльки кашу. Будто невидимая рука волшебника своим взмахом образовала проход от порога в сторону штаба части. Как волосы на проборе, от этого прохода отшатнулись и обернулись к нему все, кто уже вышел и в оцепенении застыл. И тут же, как из жерла вулкана, стали вылетать разноцветные младшие командиры. Один ефрейтор бросился в сторону штаба, за ним побежал другой, но его траектория имела некий градус отклонения в сторону столовой, вероятно, именно за ней и находилась гостиница для офицерского состава. Внизу поспешно стали выстраиваться ряды, сержанты не кричали, а скорее умоляли, чтоб всё их стадо привело себя в порядок и приняло пусть хоть неровный, но строй.
– Забавная вещь! Куда делись их смелость и гордость?.. Смотри и запоминай, воин, в чём разница между словами «служить» и «отслужить»! Они, козлы, себя защитить не могут, не то что о подчинённых подумать. Вот и погибают из-за этих пидоров наши парни в Афгане!
Я перевёл взгляд с осадного войска на старшину и внимательно, пока он не обращал на меня внимания, посмотрел: его лицо напряглось; челюсть съехала вниз, и щёки проявили небольшие впадинки; губы сжались, а глаза, обретя цель, сузились до размера смотровых щелей. Казалось, миг, и он из-за спины выхватит большой ленточный пулемёт и начнёт очередями поливать сверху вниз, выцеливая испуганно дрожащих командирчиков, что так недавно бравурно тут пировали…
– Ладно, хватит сантиментов. – Он отошёл от окна и внимательно посмотрел по сторонам.
Я также обежал взглядом ряды наших нар.
– Давай ка сейчас приведём всё здесь в порядок. – Старшина присел, склонив голову, и посмотрел под нары. – Там, в дальнем углу есть швабра с тряпкой и ведро. Сначала шваброй прометёшь весь этот проход и мусор соберёшь в ведро. Сверху на него кинешь тряпку и пойдёшь за водой. Принесёшь воду и начнёшь мыть с этого прохода. Понял?
– Так точно! – Я вернулся на землю.
Выметая из-под нар грязь, я обнаружил там море окурков и даже порванную серебряную цепочку с небольшим крестиком. Цепочку и крестик положил в карман, а остальной мусор сгрузил в ведро и накрыл тряпкой.
Спускаясь вниз по лестнице, в пролёте между первым и вторым этажом я встретил крупную делегацию офицеров, спешно поднимавшихся наверх. Мне пришлось вжаться в угол, чтоб их пропустить. Последним поднимался прапорщик, похожий на медведя.
Медведь остановился и прорычал: «Чего несёшь?!» – Он взял меня за локоть и усилием руки заставил поднять ведро до уровня своих глаз, в результате чего вместо его головы я видел только ведро.
– Тряпку несу! – Рука от сильного сжатия стала быстро неметь, и в ней зашевелились мурашки.
– Зачем тряпку несёшь?! – Не ослабляя хватки, он медленно опустил руку, чтоб посмотреть мне в глаза.
– Старшина приказал в расположении вымыть полы! Тряпка грязная, а ведро, чтоб воду принести! – Его лицо ума не отражало, поэтому пришлось говорить, как с иностранцем, громко и бестолково.
