Неуютное молчание - страница 5

- Что молчишь? - распалялась Марина на дочку.

Она вздрогнула, губы задрожали.

- Прекрати реветь!

Но Алёна уже молча всхлипывала.

- Марина! - жёстко и сдержанно сказал Дима. - Будь спокойнее. Не кричи на ребёнка.

- Не учи меня! - рассвирепела она.

- Так: оставь её, - Дима еле сдержался, чтобы не распаляться в ответ. - Мы потом с тобой поговорим.

Марина швырнула в него кухонное полотенце и вышла.

Дима обнял дочь, прижал к себе.

- Не плачь. Всё, мой котик, давай, успокаивайся.

Алёна была слишком на него похожа. Те же тёмные волосы, серо-голубые глаза. Она являлась его женским воплощением. В два раза красивее. И Дима не выносил, когда Марина срывалась на дочь. Ему казалось, что в такие моменты жена видела в ребёнке его черты.

- Ну, всё нормально? - Дима дал Алёне полотенце, чтобы высморкаться.

Он говорил о том, что они её любят, и что в следующий раз не нужно откладывать важные дела на потом. И ему становилось до теплоты жаль свою расстроенную дочку, которой было всего восемь лет.

А через год с небольшим Марина развелась с ним и забрала Алёну. И Диме до сих пор невыносимо хотелось вернуть их обратно.

Он усмехнулся, отгоняя воспоминания, и налил себе чай. Причина развода заключалась не в любовницах и не в его характере, который Марина считала отвратным. Жена разлюбила его.

Дима продал свой премиальный кроссовер и купил ей квартиру. И остался совершенно разбитый и одинокий.

Ему не хотелось делиться своими переживаниями даже с Костей. Он задерживался на работе до девяти вечера, раза три в неделю ходил в спортзал, но... Всё равно думал о Марине.

Устав наблюдать, как Дима надевает маску хорошего настроения и ездит домой на такси, Костя предложил ему приобрести по смешной цене купе «Мерседеса». Как новую игрушку для реабилитации уязвлённого самолюбия.

- Возьмёшь пузотёрку? Халява!

- На фига мне купарь? - кривился тогда Дима.

- Знаешь, как девушки на него клюют? - нахваливал Костя. - М-м!

И Дима поддался на уговоры, вспоминая, что зарабатывал для того, чтобы позволить себе многое из лучшего в этом мире.

Дима взял с подоконника телефон, пролистал номера. Остановился на Юле. Что-то в ней есть. Рыжая, дерзкая. С молодым двадцатилетним телом. Не идеал, конечно, и всё же...

Набрал номер в смартфоне и, дождавшись ответа, с улыбкой спросил:

- Привет. Хочешь увидеться?

***

Юле в этом знакомстве нравилось всё. Да, Дима был на шестнадцать лет старше, но по внешности и темпераменту он оказался круче её двадцатилетних приятелей. Юле пришлась по душе его взрослость, циничная ироничность, и эгоистичное купе «Мерседеса» семилетней давности тоже ей импонировало. Хотя, вряд бы Дима пустил её за руль.

Они сидели в большой столовой в его квартире и пили чай со штруделями. Юля залезла на диван, подобрав под себя ноги и, подставив блюдце под штрудель, ловила в него осыпающиеся крошки. Дима выглядел ленивым, расслабленным. Его чёрные волосы, постриженные в стильном беспорядке, слегка растрепались, и Юле так и хотелось грязными пальцами пригладить ему несколько прядей.

Она прожевала вишнёвую начинку и с запоздалым озарением спросила:

- А кто ты у нас по гороскопу, кстати?

- Скорпион, - ответил Дима. – Тринадцатого ноября.

- У-у… - Юля отставила блюдце с крошками на стол. – Самый противный знак зодиака.

Дима засмеялся.

- Что во мне противного?

- Вы жестокие.

Он ничего не ответил. Несколько секунд смотрел в экран плазмы на стене, где показывали сюжет про Грецию. Спросил: