– Мы это покупать не будем, – сказал он.
– Но раз уж мы приехали, давай хотя бы посмотрим, – возразила Рая, – бог тебя простит.
Борис нехотя пошёл за женой.
Дом явно принадлежал священнику. Стены комнат были увешаны гравюрами Гюстава Доре, а под каждой были цитаты из Библии. В кабинете на полках стояли религиозные книги, на рабочем столе под стеклом лежал календарь, в верхней части которого в качестве заголовка от руки было написано: Боже милостивый, дай мне мужества бороться за то, чего я могу добиться, дай мне благоразумия отказаться от борьбы за то, чего я не в силах добиться, и дай мне мудрости отличить первое от второго.
Осмотр занял у Коганов гораздо больше времени, чем Боря рассчитывал, а когда они сели в машину, Борис сказал Нэнси, что впредь не хочет смотреть дома, находящиеся рядом с культовыми сооружениями.
В следующий раз Нэнси показала им несколько старых неухоженных домов, у каждого из которых гараж находился во дворе. Борис разозлился. Он специально предупредил её, что не хочет бегать из гаража в дом по снегу или под дождём, поэтому гараж должен быть встроенным. Сдерживая раздражение, он спросил, кто живёт в этом районе. Нэнси ответила, что это можно легко проверить, покатавшись по соседним улицам.
– Наверно, этот дом находится в чёрном районе, – сказал Ося, когда Борис ему всё рассказал, – а она, как политически корректная особа, не хочет это озвучивать, вот и советует вам поездить и посмотреть.
– Понимаешь, она каждый раз говорит, что найти такой дом, как мы хотим, невозможно, надо купить, что есть и сделать ремонт.
– Естественно, она хочет побыстрее получить комиссионные, но вам-то нужно то, что вам нужно, и если она не может этого предоставить, возьмите другого риелтора.
– Я и сам думал об этом, но неудобно, она нас уже два месяца по городу катает. А вчера даже сказала, что мы уже посмотрели 29 домов.
– Это её вина, вы только зря потеряли время. Пошли её к чёртовой матери. У меня есть один знакомый риелтор.
– А чем он лучше Нэнси?
– Он лучше тем, что я его тебе рекомендую.
– Ну, это, конечно, главное, а ещё?
– C ним приятно работать.
– Он тоже бывший учитель?
– Он? Учитель! Ха-ха. В Союзе он работал инженером, а жил фарцовкой. Жена боялась, что он сядет, и увезла его оттуда. Тут он тоже работает инженером, риелторство – это его подработка. Его зовут Слава Михайлов.
На следующий день Слава позвонил сам. Трубку сняла Рая. Он представился и сказал, что найдёт им нормальный дом за хорошую цену.
– Мы уже работаем с риелтором, – возразила она.
– Давно?
– Месяца два.
– И ничего не купили, – сказал Слава, – а я вам гарантирую результат через неделю. Я могу заехать прямо сейчас.
– Мне неудобно прогнать человека, который потратил на меня столько времени.
– Не надо прогонять. Я буду показывать вам свои дома, она – свои. Попробуйте, вам это ничего не будет стоить.
– Я подумаю.
– Я буду у вас через десять минут. Вам этого времени хватит на размышления?
– Откуда вы знаете мой адрес?
– Я готовлюсь к урокам, не то, что Нэнси, поэтому вам со мной будет очень легко.
Риелтором оказался тот элегантно одетый мужчина, который на новоселье Леры хвастал, что выбрал ей самый лучший дом по самой доступной цене. Поздоровавшись, он стал рассказывать, почему стал риелтором. По его словам риелторша, которую ему посоветовали, когда он хотел купить дом, хотела воспользоваться тем, что он недавно приехал из Советского Союза, и пыталась заставить его подписать бумагу, обязывающую работать только с ней. Он ничего подписывать не стал, но от услуг её не отказался. Действовала она на удивление прямолинейно и, показывая очередной дом, ахала от неумело разыгрываемого восторга, говорила, что если он упустит такую возможность, она, пожалуй, сама купит этот дом, сделает косметический ремонт и продаст его в два раза дороже. Слава быстро с ней расстался, а, подумав, решил, что если такая особа может продавать дома, то ему сам Бог велел. Он окончил курсы и стал работать, но основную работу – инженером – не бросал. А женщина, про которую он рассказывал, это Нэнси, и знает он её не только, как плохого риелтора, но и как учительницу, которая доставала его сына своим занудством.
