– Пойдём ко мне, – сказала Мелинда Рае, – у меня есть бутылка красного, посидим, поговорим, пока твой муж не объявится. Я живу в соседнем доме.
– Нет, спасибо, – ответила Рая, – я думаю, Борис скоро приедет. А вот и он, – добавила она, – когда с улицы раздался сигнал.
– Надо же, – подумала Мелинда, – у девки нормальная жизнь, а у меня всё через жопу. Подружка занята, брат только и делает, что воспитывает, а сестра вообще видеть меня не хочет. У неё свои друзья, и муж из образованных. Тошно. А всё мать виновата. Привезла нас сюда из Миссисипи, обещала хорошую жизнь, а что оказалось. Робин стал инвалидом, на всех озлобился, меня заставил работать, а младшую сестру погнал учиться. И зачем? Мы могли бы сидеть на велфере. Какой смысл за гроши щёткой размахивать.
Мелинда вышла на улицу вслед за Раей, увидела Короллу, в которой приехал Борис и сказала:
– Красивая у вас машинка, ещё новенькая.
Борис услышал это и поморщился. Если бы тоже самое было сказано другим тоном, он отнёсся бы к словам Мелинды, как к комплименту и ответил бы, что машина выглядит так хорошо, потому что он регулярно делает техобслуживание, а через день её моет и пылесосит, но в тоне Мелинды явно слышна была зависть. Она видела, что люди, говорившие на ломанном английском с тяжёлым акцентом и приехавшие Бог знает откуда, имели две машины, а у неё, родившейся здесь, не было ни одной. Она не знала, что государство не дало этим людям ни цента, что они всё заработали сами, что они до сих пор продолжали экономить на каждой мелочи и отоваривались в самых дешёвых магазинах, а продукты обладали для них особым вкусом, когда были куплены на распродаже. Единственной роскошью по старой советской привычке они считали машину. Они не могли себе позволить дорогую, поэтому маленькая, аккуратная Королла казалась им верхом совершенства. Не знала Мелинда и того, что иногда они серьёзно обсуждали ехать ли к друзьям на другой конец города, потому что новую Короллу было жалко, а видавший виды Форд мог в любой момент сломаться. Им необходимо было общение, присутствие близких по духу людей, которые также как они, ещё не очень хорошо ориентировались в новой жизни. Они стремились хоть ненадолго оказаться в привычной обстановке и поговорить на родном языке. Она не знала, с каким трудом они накопили первый взнос на новую машину. Она имела счастье родиться в Америке и не забивать себе голову ненужными знаниями.
Борис зло посмотрел на Мелинду и ответил:
– А ты закончи колледж, устройся на нормальную работу и у тебя будет такая же машина, – а затем по-русски добавил, – сука черномазая.
– Боря, прекрати, – крикнула Рая.
– Что прекратить, называть вещи своими именами? Если бы она приложила десятую часть тех усилий, которые прикладывали мы, то уже давно жила бы как человек. Негритянку и мать-одиночку продвигали бы из одной только политической корректности.
– Эта чёрная гораздо лучше, чем тот белый, который убирал здесь в прошлом году.
***
Год назад Рая тоже готовила отчёт и тоже задержалась на работе. От долгого сидения мышцы её затекли, и, чтобы размяться, она встала, сложила руки замком, подняла их вверх и потянулась. Затем повернулась влево, потом вправо, и в кабинете главного бухгалтера увидела незнакомого ей молодого человека, который склонился над компьютером. Она решила, что ей это кажется. Протирать глаза она не стала, но от неожиданности замерла и несколько раз моргнула. Рядом с кабинетом стоял пылесос, а провод был включён в розетку.
