– Что же вы меня не подождали?! – в отчаянии воскликнул он.
– Я ждала, – ответила она, – но ты мне так ничего и не ответил. Наверное, твои женщины были против.
– Это тёща, она боялась договариваться до рождения. Считала, что это плохая примета.
– Может, она и права, кто знает.
– Э-эх, – только и сказал Боря. По собственной глупости он потерял самую лучшую няньку в округе. Сначала не смог переубедить тёщу, затем растрепал всё Муханову, а в довершение всего несколько дней раздумывал над сакральным вопросом: что делать.
* * *
Когда Борис сказал Старкову, что опять собирается в аспирантуру, тот предложил прогуляться по коридору. Убедившись, что их никто не слышит, заведующий лабораторией сказал:
– Боря, ты, наверное, знаешь, что сейчас представителям твоей национальности особенно трудно устроиться на работу.
– В этом плане ничего не изменилось с царских времён, – ответил Коган.
– Изменилось. Официально в нашей стране все народы равны, но поскольку теперь евреям разрешили эмигрировать, в отношении них существует правило трёх «не»: не принимать, не увольнять, не повышать. Я пытался сделать тебя руководителем группы и почти уломал нашего общего друга Тураева, но вчера Рудик Брускин попросил характеристику в ОВИР.
– Не может быть!
– Не прикидывайся, Боря, вы же с ним друзья, и он наверняка тебя предупредил, но это неважно. Важно то, что теперь в руках товарища Тураева очень сильный козырь, и он непременно им воспользуется. Я предлагаю тебе переждать, а как только всё уляжется, помогу поступить в аспирантуру.
– Я уже и так пропустил туда всех желающих.
– Раньше ты сам не особенно рвался, а после того как ты начал учить английский, я вообще решил, что ты собираешься уезжать.
– Спасибо за идею, я подумаю, – сказал Борис. Вечером он всё рассказал Рае, она поделилась с отцом, и Лев Абрамович обещал что-нибудь придумать, а пока он предложил им отдохнуть в Одессе. Там всего несколько лет назад благодаря его инициативе завод построил ведомственный дом отдыха.
Ему удалось добиться разрешения на строительство в горсовете и одержать сложную дипломатическую победу над своими недоброжелателями в Министерстве. Он гордился этим не меньше, чем выигранными делами. На него писали анонимки, обвиняя в некомпетентности и воровстве. Некоторые говорили, что Поланский ничего не понимает в строительстве, что он выбрал место на краю обрыва и подвергает опасности жизнь сотен отдыхающих. В результате была создана межведомственная комиссия, которая для изучения дела выехала в Одессу. Когда директор одного из Уральских заводов увидел место будущего санатория, он сказал Поланскому:
– Слушай, старик, продай мне право на строительство. Вы, москвичи, и так можете поехать куда угодно, а для сибиряков отдых в Одессе – это как путешествие в рай. Тебе лично я гарантирую персональный люкс на весь сезон, а если ты сам не сможешь отдыхать, то пришлёшь сюда родственников. Давай прямо сейчас заключим договор, ты же юрист и знаешь, как это делается.
– Нет, старик, – в тон ему возразил Лев Абрамович, – у тебя денег не хватит. Мой дом отдыха будет приносить заводу такую прибыль, которая тебе и не снилась.
– Ну, мне-то ты сказки не рассказывай, я знаю, что рентабельностью здесь не пахнет.
– Если путёвками награждать победителей соревнования, окупится всё что угодно. Представляешь, как это повысит производительность труда.
