Но как бы папа не злился, от дочери он не отказался. Любил внука, приглашал Божену на семейные ужины. Попрекал каждый раз, но не более. А теперь я нахожу этому объяснение.
Почему Влад меня не предупредил?
– Ты знал, – повторяю, всё ещё не могу поверить. – И не понимаешь, почему я хочу развестись с Владом?
– Я тебя предупреждал, Майя. Так рвалась замуж? Пошла. Но я сразу говорил, что не потерплю подростковую блажь. Забудь о разводе и своих истериках. В нашей семье не приняты разводы.
– Неправда. Тетя Лидия прекрасно живёт.
– Потому что её воспитанием занимался не я. Ты моя дочь, и ты не будешь полоскать моё имя, вываливая грязное белье на всеобщее обозрение. Хотела жить с Владом? Живи дальше.
– А тебя ничего не смущает? – шепчу. – Устраивает, что зять сразу с двумя дочерями гуляет?
– Не неси ерунду. Никто от тебя не гуляет.
Отец взмахивает рукой, заставляя меня замолчать. Сильнее сжимаю бокал в пальцах, часто дышу. Мне кажется, что всё происходящее со мной – обычный кошмар.
Не может мой отец так спокойно говорить про то, что столько лет знал о ребенке Влада. И сейчас сохраняет хладнокровие, будто ничего страшного не произошло.
Я всегда чувствовала, что ко мне требования отца завышены. Я старше, Божена – младшая, пусть всего на год. Нужно было быть ответственнее, серьезнее, послушнее.
Но это…
Это выходит за любые допустимые рамки.
– Мне больше не девятнадцать, – произношу через страх. – Мне не нужно твое разрешение, пап. Я не собираюсь терпеть то, что Влад врал мне пять лет и воспитывал сына на стороне.
– Воспитывал? – отец хмыкает. – Льва воспитывал я, раз Божена сама не справлялась. Твоего мужа там и близко не было. А теперь не дури, возвращайся к мужу и закончите этот ужин с достоинством.
– Нет. Не нужно мне врать. Или ты хочешь сказать, что не знаешь, что последний год они проводят выходные вместе, как счастливая семья?
Судя по реакции отца – нет, не знает. Его взгляд тяжелеет, лицо становится беспристрастным. Впервые у меня получается удивить папу. Жаль, что такими ужасным способом.
Я ставлю бокал на перила, обнимаю себя за плечи. Холодно и зябко. Скорее от того, что происходит. Я не должна чувствовать такое мазохистское удовольствие от того, что знаю больше папы.
Мне хочется пойти в атаку, добить и гордо заявить, что отец никогда не знает всего. Не настолько всеведущий. Он ведь так и не догадался, что я несколько месяцев бегала на свидания к Артёму. Врала, изворачивалась, прикрывалась встречами с подругами.
Иначе меня бы сразу посадили под домашний арест, сопровождали на учебу. Следили, чтобы я шаг в сторону не сделала. Но этого не было. Мой бунт прошел без лишнего внимания.
– Разовая оплошность, – находится отец. – Поставишь свои условия, больше Влад так делать не будет.
– А ты теперь и за Влада решать будешь? То-то Леонид Константинович удивится, – имя моего свекра немного остужает отца. – Я вернусь в зал.
– Я тебе свое решение сказал, Майина. Либо ты меня слушаешь, либо…
– Мы сами разберемся, – произношу с трудом, но стараюсь не скатываться обратно к детскому поведению. Я давно взрослая! Я должна сама решать, даже если неодобрение отца прижимает к земле. – Ладно?
– Нет, – отец перехватывает, когда я прохожу мимо. Сжимает моё плечо, дергая обратно. – Ты не будешь мне рассказывать, с кем и как ты разберешься. У меня с Салмановым проект начинается, – сильнее сдавливает пальцы, нависает. – Там такие деньги замешаны, что твой каприз – хрень полная. И я не собираюсь терять их из-за того, что ты решила во взрослую сыграть.
