Язвлю, выбираясь на улицу. Хочется от души хлопнуть дверью, но держу себя в руках. Пусть не видит, как сильно задел меня. Оглядываюсь, замечая вдалеке бетонную остановку. Подожду там автобуса, если такси откажется приехать.
Сама не понимаю, почему так разозлилась. Просто сегодняшний день – слишком! По всем фронтам, каждый разговор планомерно добивал меня, пуская трещины по выдержке. Артём нанёс финальный удар.
Обнимаю себя за плечи, начинает холодать, а я не брала с собой верхней одежды. Май теплый, но недостаточно, чтобы гулять в платье с открытыми плечами. Ещё и туфли на высокой шпильке, неудобно идти по обочине.
Может, идея Рязанова не такая плохая. Нет, не поехать с ним в неизвестном направлении. А просто – уехать. Скрыться где-то на пару дней, сменить обстановку. Отвлечься так, чтобы ни одна крошечная мысль о муже не лезла в мою голову.
Только… Работа. Мне очень повезло получить эти встречи с китайцами. Лишь благодаря тому, что коллега заболела. Опыта у меня мало, практики устного перевода – ещё меньше. Я не могу сейчас пропасть, если вдруг перепадет новый заказ.
Я бы и в другой город переехала, где меня никто не знает. Жить спокойно, никому не подчиняясь. Но всё снова упирается в работу. В столице её найти проще.
Может, когда всё закончится? Нужно с разводом разобраться, а потом уже…
Машина Артёма проезжает мимо, газуя. А я пытаюсь поймать связь, которая почти не ловит. Падаю на каменную лавочку на остановке, вытягивая ноги вперед. С опаской оглядываюсь, будто маньяк прямо сейчас на меня выскочит.
Уже темно, интернета нет, а ближайший автобус, судя по расписанию, должен приехать через минут сорок. Черт бы побрал Рязанова и его глупые поступки.
И меня тоже пусть тот же черт забрал. Ну, вернула бы меня охрана в ресторан, а дальше что? Влад бы разобрался, да и отец не станет устраивать скандал при всех. Уехала бы в отель спокойно, а сейчас застряла непонятно где.
Глаза жжет, с удивлением понимаю, что из застилают слёзы. Наверное, у всех есть предел выносливости. Я не плакала всё это время, вообще не хотелось жалеть себя. А теперь – прорвало.
Наверное, именно приезд Божены сильнее всего расстроил. Её странные попытки выкрутиться, искреннее непонимание, почему я обижаюсь. Будто «один раз до свадьбы» меняет дело.
Почему так сложно сказать правду? Разве я заслужила быть обманутой? А у меня почти нет сомнений, что сестра зачем-то врала мне. Я могу допустить, что Влад решил обзавестись семьей на стороне. Хотел воспитывать сына, но при этом не тратить много времени…
Но заявиться спустя три года и потребовать общения с сыном просто так?
Нет, мой муж так бы не поступил. Мне хочется верить, что все ещё знаю хоть что-то про него.
Поспешно стираю слёзы, наверняка размазываю косметику по лицу. Много чести, чтобы плакать из-за предательства. Нужно вообще выбросить всех из головы, пусть они между собой разбираются, а меня не трогают.
– Блдь, Майя, – я резко поднимаю голову, а Артём уже сидит передо мной на корточках. – Не уехал я. Неудачно пошутил, вспылил, прости. Не подумал, что ты действительно выйдешь. Пошли в машину, – предлагает, ловит мою ладонь. – Я не хотел тебя напугать, прекращай плакать.
– Много чести, Рязанов, – фыркаю, а горло сжимает спазмом. – Я не из-за твоего поступка плачу. Просто… Сложный день. Мне не до твоих глупых розыгрышей.
– Прости, – повторяет, поглаживая моё запястье. – Я отвезу туда, куда скажешь, без шуток. Правда. Только не расстраивайся.
