– Не смей мне угрожать, Майина. Прекращай нести чушь. Иначе…
Я успеваю подскочить на ноги до того, как отец поднимает ладонь. Отскакиваю в сторону. Сердце колотится в груди, обливается кровью, после – вовсе останавливается.
Весь мой план рушится. Я надеялась, что одной угрозы будет достаточно! Заставит отца отступить. Он ведь всегда беспокоился за свою репутацию, не дай Всевышний, чтобы хоть что-то плохое просочилось в СМИ.
Именно поэтому я решилась дать отпор. Когда мы с Артёмом были на море, и он гнался за мной… На секунду в голове всплыли заученные устои. Не делать глупостей, чтобы это не обсуждалось всеми.
И тогда я поняла, что могу использовать это как оружие против отца.
– Пап, всё что мне нужно, чтобы ты не пытался вмешаться в мой развод. Я больше ничего не прошу. Просто прекрати давить на меня! Дай мне поступать так, как я хочу.
– Майин, – отец вдруг произносит мягко, с какой-то снисходительной улыбкой. – Я твой отец. И я не могу позволить, чтобы ты разрушила свою жизнь из-за подростковой глупости.
– Я давно не подросток! Мне двадцать четыре, и я могу…
– Да нихрена ты не можешь!
Отец делает рывок ко мне, часто дышит. На этот раз отойти не получается. Отец быстро оказывается рядом, сжимает мой подбородок. Давит так, что искры из глаз. Встряхивает – перед глазами плывёт.
– Ты умеешь только деньги чужие тратить и строить из себя взрослую. Что ты из себя представляешь? Ничего. Всё твое достижение – дочь Соловьева и жена Салманова. Так соответствуй этому статусу. Без Влада или меня – ты никто. Никто, Майин. Поняла меня?
– Я… – часто дышу, хочется плакать и кивать. Заезжено, выучено. Не злить и не провоцировать. – Артём!
Отец теряется. Но в эту же секунду дверь распахивается, на пороге появляется Рязанов. Меня отпускают, чтобы не провоцировать слухи. И я пользуюсь возможностью. Трусливо сбегаю к Артёму, который сможет меня защитить.
– Дочь Соловьева и жена Салманова, – повторяю его слова. – Ты прав. Но не забывай, что таких людей очень ждут на интервью. Я предупредила.
Мои слова звучат жалко после всего, но их хватает, чтобы чувствовать себя победительницей. Я не надеюсь, что отец отступит полностью, но свой пыл поубавит. Он не показал, но я уверена, что угроза заставила его нервничать.
На негнущихся ногах я двигаюсь к лифту, игнорирую слова Артёма. Они звучат белым шумом, в голове набатом выстукивает пульс. В себя я прихожу только на улице, когда Рязанов пытается усадить меня в свою машину.
– Не нужно, – произношу с трудом. – Спасибо за помощь, я доеду сама.
– Ты явно не в том состоянии, чтобы садиться за руль. То, что произошло в кабинете…
– Тебя не касается. Спасибо за то, что приехал, оплату я переведу, как только смогу. Хорошего дня, Рязанов.
– Увидимся вечером?
– Не перебарщивай. Я благодарна тебе, но…
– Встреча с китайцами. Переговоры, – объясняет как идиотке. – Работа и все дела?
– А. Да. Хорошо.
В подвешенном состоянии добираюсь до своей машины, падаю на сидение. Включаю кондиционер на максимум, подставляя лицо под холодные потоки. Жар страха быстро угасает.
Про китайцев я не знала, но шеф любит оповещать обо всем в последнюю минуту. А, может, решил вернуть другого переводчика, всё же опыт у меня сомнительный.
Я подъезжаю к отелю, когда телефон начинает звонить. Бросаю взгляд на экран автомагнитолы, улыбаюсь. Вот и шеф объявился. Принимаю вызов, и салон заполняет чужой голос.
