И это правда. С папенькой у нас отношения натянутые, наверное, с моего младенчества.
– Если это действительно так, то я вас поздравляю, выйдите сухим из воды, – говорит «захватчик» моего кабинета. – Разве что работы лишитесь, но с вашим послужным списком, – он кивает на мои грамоты на стене, – это не страшно.
– А–ага, – отвечаю ему заторможенно, постепенно понимая, что и тут происходит нечто нездоровое. – Так я могу идти?
Я сейчас совсем не в том состоянии, чтобы проходить допросы. Одна надежда – они действительно решат, что я лишь пешка в бизнесе отца, не важнее, чем остальные руководящие менеджеры. Впрочем, это предположение недалеко от истины. Хоть я и его родной сын, привилегий мне это мало дает.
– Пока да, можете идти. Если у нас появятся вопросы, мы знаем, где вас найти.
Молча разворачиваюсь и шагаю обратно к лифту. Они знают, где меня найти. Что за чертовщина?
– Мама, что происходит на фирме? – на улице достаю телефон и звоню единственному человеку, который может все объяснить.
– Проблемы, сынок, – отвечает мать и не может не добавить яду. – Пока ты упивался крахом личной жизни и двойным предательством Ники, на отца завели дело. Подозреваю, не без помощи родителей Ники. Вот ушлая девка, не зря она мне не нравилась.
От услышанного по моей спине пробегает холодок. Некомфортно и стыдно, что я был не в адеквате, чтобы поддержать семью.
– Ты ее всегда нахваливала, странно теперь слышать от тебя это, – но вместо слов поддержки из меня вырывается другое.
– Естественно, я ее нахваливала! Сын, ты такой интересный, она ведь была нам нужна, и вы были вместе. Я столько усилий вложила в сохранность вашего брака, теперь злюсь на нее не меньше твоего, – возмущается моя мать.
– Ладно, прости, я не хотел задеть. Как отец? Мне стыдно, что я был не с вами.
– Жара началась всего несколько дней назад. И, знаешь, даже хорошо, что ты не был с нами. Ты не способен сохранять хорошую мину при плохой игре, еще бы навредил ненароком. А так они тебя рассматривают, как рядового сотрудника, а не соучастника.
– Да, я это понял, пытаясь зайти в свой кабинет. Но что тогда мне делать? Как помочь вам? Я приеду.
– Даже не вздумай! – восклицает мать. – Рабочая версия недалека от правды, ты не в курсе реального положения семейных дел, пусть так и остается. Нечего мчать к нам! Занимайся разводом. Я связалась с адвокатом, у вас встреча в два часа дня в его офисе. Он все разрулит. Пока.
Она отключается, а я еще с минуту смотрю на погасший экран телефона. Вроде радоваться нужно, никто меня ни во что не вмешивает, даже вопрос с браком помогают решить, а на душе все равно противно. Хочется залезть под горячий душ и не вылезать оттуда минимум час. Пока скопившаяся скверна как следует не отмокнет и не отвалится сама.
Отвратительно. Все происходящее ужасно отвратительно.
И к папе, наверное, действительно лучше не лезть. Я хороший специалист, все мои грамоты – не просто красивые бумажки. Но по части управления взращенной отцом махины я безнадежен. Не те у меня таланты, ох, не те. А жаль.
Но куда мне себя девать? Смотреть на Нику уж точно выше моих сил. Прошлая наша встреча закончилась моим двухнедельным выпадением из жизни. Пусть с этой стервой адвокат общается, это его работа.
А я, выходит, ни на что не годен. А еще три–четыре года назад я считал себя великим махинатором. И даже искренне обрадовался беременности Ники.
