Только на бабушку я все равно не могу злиться. Интересуюсь, как у нее дела, и помогаю по мере необходимости, но уже на расстоянии. Она растила меня, как могла. Да и матери так и не сказала, куда я и с кем подевалась. А любимая маман наверняка уже десять раз записала дочь в неблагополучные и успешно пропавшие в связи с этим. И, естественно, разуверять я ее не собираюсь. Хватит с меня Анжелики в пиявках.
Ох, какая же я злая. Влад надоел. Второй раз с ним встречаться – это перебор. Если будет еще и третий, выработается некая закономерность, которую мне бы искренне хотелось бы избежать. Пусть он и даже чем–то помог оба раза, это не умаляет того, что он может стать моей проблемой номер один, легко сместив с пьедестала всех «дорогих» родственниц вместе взятых.
Еще и этот дурацкий вопрос про мужа. Не знаю почему, но его рассуждения до сих пор вызывают стойкое раздражение. Вроде нужно расслабиться и поступить по принципу «на дураков не обижаются», но не могу. Задел он что–то глубоко сидящее внутри. Наверное, то самое, что с папой расслабилось, а теперь снова собралось в тугой узел.
– Точно, папа! – хлопаю себя ладонью по лбу и роюсь в рюкзаке в поисках визитки. – Да где же ты затерялась, месяцами не убиралась в рюкзаке, неужели выкинула несчастный кусок картонки? Нет бы в телефон номер человека забить, но я же нет, упрямилась.
Продолжая себя ругать на чем свет стоит, я–таки нахожу искомый прямоугольник, выдыхаю и принимаюсь набирать номер одного из папиных адвокатов. Самого молодого и перспективного из всей их команды. Вернее как молодого, меня–то он старше, примерно возраста Влада. Наверное, именно потому я и не записала его номер в телефон, всячески не желая переводить наше общение во что-то более-менее стабильное.
Ох, а ведь я могла и вовсе неправильно разгадать его мотивы. А еще он может сейчас оказаться под началом Анжелики и ее матери.
Зависаю на полминуты в раздумьях, я ведь ничего не знаю о судьбе основного бизнеса отца. Была слишком занята личным горем и не беспокоилась о собственности, как Анжелика.
Но тут у меня перед глазами возникает лицо Вадима. Его добрый внимательный взгляд, всегда участливые интонации и исключительно благонравные жесты. Либо я из–за опыта с Владом на него навесила несправедливое клеймо, из–за чего толком не дала шанса человеку, либо он со всеми молоденькими клиентками столь же участлив.
А еще есть вариант, где Вадим просто отличный адвокат и вместе с этим прекрасный лицедей.
Что ж, в любом случае не попробую, не узнаю. Нажимаю на кнопку вызова, а сама снова себя ругаю. Слишком я разнежилась за папиной широкой спиной. Уже хочу сбросить вызов, но Вадим мне отвечает всего лишь на втором гудке, как будто сидел и ждал у телефона.
– Алло, здравствуйте, Вадим Алексеевич. Это, – начинаю я нервно тараторить.
– Катя, – договаривает Вадим за меня, перебивая, – ты записана у меня в телефоне. И твой голос я хорошо знаю. А еще мне казалось, что мы договорились не выкать друг другу и обходиться без отчества. Это было как раз на втором свидании.
28. 28
На секунду между нами повисает тишина, и в это время я думаю, что адвокат, он и в Африке адвокат. Но и я не забитая девица.
– На третьем, если точнее, – поправляю его елейным голосом, – только на третьем свидании я перестала тебе выкать и откинула отчество.
– Зачем же снова начинаешь, Катя? – он задает вопрос бархатным голосом. – Новых договоренностей между нами не было, насколько я помню.
