Люба быстро все выписывает, отпуская их, а я еле сижу на стуле, ощущая, что вот-вот потеряю сознание.
В конце концов медсестра не выдерживает и берет табличку со словом «перерыв», наклеивая ее на дверь.
— Иди в буфет, тебе нужно поесть, а то смотреть страшно!
— Спасибо… — выдыхаю я.
За все время беременности обо мне еще никто не заботился, а вот Люба первая проявила участие.
Встаю и, чуть не плача от благодарности, топаю за едой. Перекусив, я возвращаюсь, ощущая, что мне действительно стало намного легче.
— Ну вот, уже другое дело! — кивает Люба. — Заходите! — выглядывает она за дверь, снимая табличку.
— Здравствуйте, мы на взвешивание! – слышу знакомый голос и поднимаю глаза.
— Варя? — удивленно вскидываю брови.
— Полина! — восклицает она. — А я не знала, что ты работаешь педиатром на моем участке.
— Ты уже родила?! Мы же только недавно виделись!
— Да, неделю назад! Вот пришли взвешиваться, малыш мало набирает, и желтушка еще… — говорит она, выкладывая ребенка на пеленальный столик.
— Ну что ж, давай посмотрим! — улыбаюсь я, подходя к малышу.
Ну вот, Варя тоже пришла без мужа. Может, это нормально, что Тимофей не пошел со мной на УЗИ? Может, так почти у всех?
— Раздевайтесь и на весы! — говорю я Варе.
Она кладет малыша на белое корытце, и Люба записывает показатели.
— Ну вот, набрали целых двести грамм! Поздравляю, хороший темп! — звонко говорит медсестра.
— Да, а что едите? — спрашиваю я.
— Только грудь! — гордо заявляет Варя.
Я подхожу к малышу, чтобы послушать, и вдруг застываю.
До чего же хорошенький! И будто бы кого-то отдаленно напоминает. Так странно…
Слушаю сердечко и следом легкие, пока малыш покряхтывает.
— Все хорошо. Можете одеваться.
— Значит, нам приходить снова через неделю? — спрашивает Варя, и я киваю.
— Да, но я еще сама зайду, — улыбаюсь я.
— Зачем? — поднимает брови Варя.
— Ну, так положено по протоколу, – пожимаю плечами, не понимая реакции девушки.
— Ну ладно… — тянет она. — Только предупреждайте, когда придете, а то нас может не быть дома…
— Обязательно!
Она уходит, и у нас с Любой образовывается перерыв в пациентах.
— Ты ее знаешь? — спрашивает медсестра, отодвигая карточку малыша.
— Да, лежали вместе в роддоме, а что?
— Да ничего… — тянет подруга. — Странная она какая-то! Не заметила?!
Я задумываюсь и качаю головой.
— Да вроде нет, а почему ты так решила?
— Ну, ты заметила, как она испугалась того, что ты придешь к ней домой? — прищуривается Люба.
— Может, она просто боится людей, не любит гостей, кто знает? — предполагаю я.
— Может, но на меня она так не реагировала! А я приходила к ней уже три раза! — отвечает медсестра.
Я вздыхаю, не зная, что сказать. Вообще, беременные странные, а родившие — тем более.
— Надо за ней лучше наблюдать! Какая-то она подозрительная! Лишь бы не поехала кукухой! А то знаешь, все эти послеродовые странности, депрессии…
Я киваю, но сама думаю совсем не о том. Кого же все-таки мне напомнил ее малыш?
***
Варя с малышом не выходят у меня из головы до вечера. Люба была права. Что-то не так с ней. Когда мы лежали в больнице, она вела себя абсолютно по-другому. Более открыто, дружелюбно.
Сейчас же смотрела на меня то с жалостью, то с раздражением.
Странно…
Когда темнеет, я слышу звонок в дверь и иду открывать.
— Привет, любимый, а ты чего звонишь?
— Ключи где-то потерял! — растерянно отвечает муж.
