Я выросла без родителей. Мне было шесть лет, когда они погибли. Но мне повезло, потому что меня усыновила бабушка и воспитывала столько, сколько у неё хватило сил. К сожалению, она умерла, когда мне исполнилось восемнадцать. Я тогда только поступила в медицинский и переехала в Москву. И вскоре она скончалась от сердечного приступа. Так, я осталась одна. Но учёба, а потом и работа занимали всё моё время, так было пока не познакомилась с Матвеем.
Убираю волосы в хвост и закалываю шпилькой, чтобы они не мешали. Надеваю белый халат и тщательно очищаю руки спиртом. Специфический запах ассоциировался всегда с чистотой. Достаточно небольшого количества, чтобы обеззаразить кожу и сделать её чистой. Жаль так нельзя поступить с моей жизнью. Нет такого средства, которое очистило меня от грязи, которую на меня вылил муж.
Я пока не решила, что делать с нашим браком.
Но Матвей вчера вёл себя так словно ни о чём не сожалеет. Ещё и меня во всём обвинял.
Я собрала часть вещей и ушла из дома. Понятия не имела куда мне пойти.
Сегодня работаю в ночную смену, а потом можно остаться в больнице и переночевать в комнате для персонала. Клиника, в которой я работаю, частная, и тут есть душевая, кафе и комната отдыха. На первое время мне подойдёт, а потом что-то придумаю.
Моих душевных сил ровно хватает на половину смены. Во время перерыва спускаюсь в кафе и беру огромный кусок торта Наполеон. Здесь не очень разнообразное меню и я редко брала сладкое, но сейчас готова съесть всё, что лежит на витрине. Невольно вспоминаю повара в семье Алмазовых. Когда мы приезжали на семейный ужин к ним загород, он всегда готовил специально для меня различные вкусности. Пирожки, чебуреки и вареники с вишней. Я улыбаюсь от воспоминаний, но тут же становится грустно. Как его семья отреагирует на наше расставание?
Тем более завтра четырнадцатое февраля и должен состояться традиционный семейный ужин. Но я точно на него не в состоянии идти. Мне бы дожить до конца смены, а потом уткнуться носом в подушку и нареветься вдоволь.
- С тобой всё в порядке? - Данил заходит в комнату отдыха и наблюдает как я гипнотизирую взглядом висящей на стене медицинский плакат.
- Да. - Мой голос дрогнул. Всегда относился ко мне уважительно. Мы нечасто пересекались, но между нами установились тёплые отношения. Всё было, конечно, в рабочих рамках. Не знаю, что там напридумывала Матвей, но мы были коллегами. Если у меня возникали вопросы, связанные с пациентами, Данил всегда мне помогал и никогда не грубил.
- Выглядишь не очень.
- Так заметно.
- Или ты вчера хорошо погуляла или что-то стряслось.
Я тяжело вздыхаю, опускаю взгляд себе под ноги и рассматриваю белые кроссовки. Готова была разглядывать всё что угодно, только бы не вспоминать вчерашний вечер.
- Если хочешь поговорить, у меня есть время.
Но я продолжаю рассматривать обувь. Кроссовки были очень удобные и мне всегда комфортно в них работалось, но сейчас они сжимали пальцы, а подошва казалось твёрдой.
- Давай заварю кофе. - Данил подходит к шкафчику и достаёт пакетики с кофе. Раскладывает по кружкам и заливает кипятком.
Внутри меня снова что-то сжимается. Его доброта ко мне, напротив, ещё больше давила на больное. Посторонний человек обращается со мной намного лучше, чем родной муж.
- Держи. - Он протягивает мне кружку с кофейной жидкостью. - Что такого случилось, что у тебя стеклянный взгляд?
