Кроме того, младшие сестры избегали вспоминать былые времена пышных обедов и балов. И Александра была благодарна за это.
Но как они будут жить дальше без кредита?
– Я возьму еще больше шитья, – решительно сказала Александра.
– Как ты сможешь справиться с таким ворохом работы? Ты и так не спишь ночами напролет, выполняя заказы клиентов! – возразила Кори. – У тебя мозоли на больших пальцах!
Сестра была права, и Александра знала это. В конце концов, она была всего лишь человеком и просто физически не справилась бы с еще большим количеством работы – разве только совсем отказалась бы ото сна.
– Прошлым летом лорд Хенредон просил меня написать его портрет. Я отказалась, – тихо произнесла Оливия. В то время как Кори была натуральной золотистой блондинкой, оттенок волос Оливии не поддавался описанию – ни белокурый, ни каштановый, какой-то невнятный, – но и средняя сестра Александры отличалась необычайной красотой. – Но сейчас я могу предложить жителям графства свои услуги в качестве художника-портретиста. Думаю, я могла бы заработать несколько фунтов за очень короткий срок.
Встревожившись, старшая сестра пристально посмотрела на Оливию. Счастье девочек значило для Александры все на этом свете.
– Ты – художник-натуралист, – мягко напомнила она. – Ты ведь ненавидишь писать портреты!
Но за беспокойством старшей сестры стояло гораздо больше. Александра знала, что Хенредон позволил себе непристойные шуточки в адрес Оливии, после которых, без сомнения, наверняка последовали бы не менее непристойные заигрывания. Хенредон был известен неподобающими способами ухаживания.
– Это хорошая идея, – возразила Оливия так же тихо и спокойно, но в ее зеленых глазах мелькнула сталь.
– Надеюсь, до этого не дойдет, – ответила Александра, действительно горячо уповая на это. Она боялась, что добродушную сестру жестоко обманут, причем не только в том, что касается портретов.
– Сомневаюсь, что это понадобится, Оливия, – сказал Эджмонт и повернулся к Александре: – Сколько тебе лет?
Странный вопрос отца немного озадачил ее.
– Мне двадцать шесть.
Барон покраснел.
– Я думал, ты моложе, что, вероятно, тебе года двадцать четыре. Но ты – все еще привлекательная женщина, Александра, и превосходно ведешь домашнее хозяйство, даже несмотря на нехватку средств. Так что ты будешь первой – и покажешь надлежащий пример своим сестрам.
– Я буду первой, чтобы сделать что, отец? – помертвев от страха, осторожно спросила она.
– Чтобы выйти замуж, разумеется. Давно пора сделать это, разве ты так не считаешь?
Александра не верила своим ушам.
– Но у нас нет денег на приданое.
– Мне это известно, – резко бросил Эджмонт. – Кому, как не мне, знать об этом, Александра! И все же к тебе проявляют интерес.
Александра подтащила стул ближе и уселась. Ее отец сошел с ума? Ну кто стал бы думать о том, чтобы жениться на почти нищей старой деве такого возраста? Все в городе знали о ее жалкой «профессии» – точно так же, как и о том, что Эджмонт играл в карты и напивался буквально каждую ночь. Сказать по правде, доброму имени Болтонов давно был нанесен серьезный урон.
– Ты шутишь, отец?
Он нетерпеливо улыбнулся в ответ.
– Сквайр Денни подошел ко мне вчера вечером, чтобы справиться о тебе – и осведомиться, может ли он нанести визит.
От изумления Александра резко выпрямилась на стуле, заставив тот угрожающе покачнуться на неровных ножках. Неужели теперь, после того как прошло столько времени, у нее еще остался шанс на замужество? И впервые за все эти годы Александра подумала об Оуэне Сент-Джеймсе, мужчине, которому она отдала свое сердце еще давным-давно.
