Увидев, что собеседник изменился в лице, он поспешил добавить:
– Но вы всегда можете ее заказать.
– Сколько это займет времени? – спросил индиец, взволнованный тем, что предпринял путешествие впустую.
– Можете получить ее завтра.
– Завтра утром?
– Завтра утром.
– В таком случае по рукам.
Довольный тем, что клиент удовлетворен, служащий коснулся пальцами клавиатуры:
– Ваше имя?
– Мистер Кауравы (произносите: коровы). Аджаташатру, пишется, как слышится.
– Ну просто как корове седло! – пробурчал продавец, столкнувшись с трудностями орфографии. Скорее из лени, чем для удобства заполнения, он поставил в клеточке Х, пока индиец спрашивал себя, откуда европейцу известно его второе имя, Пател.
– Значит, специальная кровать для факиров с гвоздями, модель «Kisifrötsipik» из натуральной шведской сосны, с регулируемой высотой гвоздей (нержавеющих). Какой цвет?
– А что вы можете предложить?
– Красный – пума, голубой – черепаха и зеленый – дельфин.
– Как-то я не вижу соответствия между цветами и животными, – признался Аджаташатру, который действительно не видел между ними соответствия.
– Это не в нашей компетенции. Это маркетинг.
– Хорошо, тогда красный – пума.
Продавец снова с остервенением застучал по клавишам:
– Так, вы сможете забрать ее завтра после десяти утра. Что-то еще?
– Хм, да, маленький вопрос из чистого любопытства. Как так получается, что модель с пятнадцатью тысячами гвоздей в три раза дешевле, чем кровать, где всего двести гвоздей, которая к тому же куда опаснее?
Продавец посмотрел на него поверх очков, словно не понял вопроса.
– Мне кажется, вы не совсем поняли мой вопрос, – продолжал факир. – Какой идиот купит более дорогую, менее удобную и гораздо более опасную в употреблении кровать?
– Если бы вы целую неделю вбивали пятнадцать тысяч гвоздей в пятнадцать тысяч дырочек, размеченные на доске, вы не стали бы задавать этот вопрос, мсье, и уверяю вас, вы пожалеете о том, что не купили модель на двести гвоздей, разумеется более дорогую, менее удобную и более опасную. Вот увидите!
Аджаташатру согласился и достал из бумажника банкноту в 100 евро, следя за тем, чтобы была видна только напечатанная сторона. Он убрал невидимую резинку, поскольку на этот раз собирался расстаться с купюрой навеки. Миссия подходила к концу. Здесь и сейчас.
– Платят не здесь, мсье. В кассе внизу. Заплатите завтра. Всего сто пятнадцать евро и восемьдесят девять центов.
Аджаташатру упал бы без чувств, если бы в этот момент не вцепился в листок бумаги, который, улыбаясь, протягивал ему продавец.
– Сто пятнадцать евро и восемьдесят девять центов? – спросил он в ужасе.
– Девяносто девять евро и девяносто девять центов – это было специальное предложение, оно действовало до прошлой недели. Смотрите, здесь написано.
Произнеся это, продавец указал пальцем, похожим на сосиску, на строчку мелким шрифтом, не больше муравьиной лапки, в самом низу страницы каталога.
– А-а-а… – Мир индийца рухнул.
– Вот. Надеюсь, вы довольны обслуживанием. В этом случае поделитесь своим опытом с другими. Если не довольны, тогда не стоит утруждать себя. Благодарим за покупку.
Сказав это, юный Кофф, который счел, что разговор закончен, обратил свое мясистое лицо и зеленые очки цвета дельфин к женщине, стоявшей в очереди за Аджаташатру:
– Добрый день, мадам, чем могу быть полезен?
Факир посторонился, чтобы пропустить даму вперед. Он в волнении рассматривал свою банкноту в 100 евро, спрашивая себя, каким образом он сможет раздобыть к завтрашнему утру, точнее, к десяти часам недостающие 15 евро и 89 центов.
