– Завтра. В семь часов вечера за тобой пришлют экипаж. И ты будешь мила и обходительна с сэром Хамфри, а иначе я точно знаю, кто первым испытает все прелести телесных пыток.
Лина медленно приблизилась к двери, опасаясь поворачиваться к Мейкпису спиной. Дверная ручка повернулась, и наконец Лина оказалась снаружи. Однако она была там не одна. Прямо перед дверью в комнату ее тетушки стоял крупный, судя по всему, недюжинной силы мужчина, человек, которого она никогда прежде не видела.
Лина повернулась и неверным шагом направилась к комнате, которую делили Кэтти и Мириам. Девушки лежали на кровати и весело смеялись, перебирая и разглядывая коллекцию украшений Мириам. Как только Лина вошла, они подняли на нее глаза, и их улыбки тотчас замерли, едва они увидели ее побледневшее лицо.
– Что случилось, Лина, дорогая? – Кэтти ловко соскочила с кровати, и ее кудри, выкрашенные в ярко-рыжий цвет, подпрыгнули, словно пружинки.
– Мистер Мейкпис продал меня сэру Хамфри Толхерсту. – Лина услышала свой голос как будто со стороны. Он звучал так ровно и безучастно, что она едва узнала его. – Скажите мне, что нужно делать, чтобы как можно скорее покончить с этим? Пожалуйста, очень прошу вас, скажите!
Дрейкотт-Парк, северное побережье графства Норфолк, 24 апреля 1815 г.
– Он едет! – Джонни, молодой паренек, чистильщик обуви, спотыкаясь, вбежал в переднюю дверь. Рубашка его выбилась из брюк, а лицо раскраснелось оттого, что он во весь опор бежал со своего места у бельведера на вершине холма Флагштафф. Он взбирался сюда каждый день с тех пор, как прибыло известие о том, что наследник недавно почившего лорда Дрейкотта направляется к ним из Лондона.
Лина оставила рукоделие и вышла в зал. Тримбл, дворецкий, то и дело, щелкая пальцами, отправлял лакеев, чтобы они как можно скорее созвали всю остальную прислугу.
Последние четыре дня, что прошли с похорон лорда Дрейкотта, Лина никак не могла прийти в себя. Когда она сбежала из дома сэра Хамфри Толхерста, объятая ужасом, в полном отчаянии и преследуемая законом, тетушка отправила ее к своему старому другу, который жил в сельской местности, в полном уединении. Тетя Клара верила, что племянница будет там в безопасности. Но вот теперь ее престарелого защитника и покровителя не стало.
Лина расправила подол черного платья и постаралась успокоиться. Настал конец ее жизни в безопасном убежище. После побега из Лондона за ее голову была назначена награда, и ее повсюду разыскивали за кражу, которой она не совершала. Наследник направлялся сюда, чтобы завладеть тем, что принадлежало ему, и, без сомнения, чтобы избавиться от бесполезных нахлебников в своем доме. И что же будет с ней теперь?
– Где экипажи? Сколько их? – требовательно спрашивал дворецкий.
– Экипажей нет вовсе, мистер Тримбл, сэр. Только двое наездников и одна вьючная лошадь, сэр. Я видел, как они вошли в ворота на Кромер-Роуд. Они продвигаются медленно, а их лошади выглядят усталыми, сэр. Они прибудут не так скоро.
Стоит поторопиться. Собрать вещи и бежать! Но куда?..
* * *
Тетушка Клара, с побелевшими губами, бледным, изнуренным от мучительной болезни лицом, с усилием приподнялась на подушках, когда Лина не выдержала и разрыдалась, рассказывая свою историю.
– Он не обижал тебя? – прошептала она, и обе женщины украдкой взглянули на дверь. Безжалостный наемник Мейкписа мог вернуться в любую минуту. – Клянусь, Мейкписа это чрезвычайно расстроит.
