- Если я и лезу на рожон, то можете отпустить свою сестру и её фрейлин, я справлюсь и одна, - парировала я прежде, чем Тэя вступила в разговор. Всё лучше, чем забивать свою голову мыслями о тех, кого сейчас возведут на эшафот.
- Хм. Вообще-то никто не держит здесь ни Тэону, ни тех, кто уже бледен настолько, что вот-вот лишится чувств.
- Я так и поняла. Здесь держат насильно только меня.
Смело встретив взгляд Адальмара, в котором засквозил вызов, щедро сдобренный обещанием всех возможных кар, которые он уже готов обрушить на мою голову, я окончательно поняла, что быть серой мышью - явно не мой удел. Даже если это сулит относительно спокойное пребывание в обители Теогарда.
- Я никуда не уйду. Ни я, ни мои фрейлины, - заявила решительно Тэя и прежде, чем Адальмар произнёс хоть слово, повела меня в сторону нескольких расставленных рядами кресел.
- Спасибо, - тихо поблагодарила я Тэону, устраиваясь на одном из сидений, обитых бархатом.
- Ох, Элла, лучше бы вам вести себя сдержаннее, - покачала головой Тэя. - Не знаю, что с Теогардом… но он как с цепи сорвался.
- А разве я давала ему повод? С ним вообще невозможно вести конструктивного диалога. Я имею ввиду, что любую мою фразу он воспринимает как вызов.
- Так и есть. Он привык совершенно к иному.
Я вздохнула, не желая спорить с той единственной, кто был вроде как на моей стороне. Конечно, в чём-то она была права. Наверное, нам с Теогардом вообще лучше не пересекаться, по крайней мере, до свадьбы. Но есть одно «но». Я категорически не желаю ни выходить за него замуж, ни оставаться в этом мире.
- Вы же знаете, что такое безликая казнь? - проговорила Тэя, наклонившись ко мне, когда Адальмар махнул рукой, давая знак, что можно начинать.
Одновременно с этим, двое мужчин, приговорённых к смерти, всё так же опустив головы, как по команде шагнули в сторону виселиц. Никакого неповиновения. Всё слаженно и чётко.
- Не знаю. И, честно говоря, даже знать не хочу.
- Брату полностью подвластна их воля. Они нарушили главный закон - посягнули на то, что принадлежит ему, - продолжала шептать скороговоркой Тэона. И тут я начала понимать, что к чему. - Сейчас они испытывают страх… ужас. Но ничего не могут поделать.
Я, словно заворожённая, наблюдала за тем, как приговорённые встают под виселицей, как петля опускается и опутывает их запястья. Как верёвка натягивается, приподнимая их так, что они касаются земли носками ботинок. И всё это без какого либо вмешательства со стороны Адальмара. Он же сам вышагивает рядом, заложив руки за спину, и только всё тот же бордовый плащ взлетает следом за ним, словно окровавленные крылья.
- Брат может чувствовать ложь. Любую, - прибавила Тэя, и сердце моё, до сего момента глухо стучащее в груди, забилось так отчаянно, что стало угрожать выпрыгнуть из груди.
Теогард может чувствовать ложь? Но тогда он уже знает, что в его замок прибыла совсем не Эл’лаар. Или не знает? А если просто делает вид, играя в какую-то свою игру?
Тэона что-то шептала и шептала, я же не слышала ни слова. Мне казалось, что мир состоит из тишины, звонкой и кристально-чистой. И только голос Адальмара проникал в меня, словно мог преодолеть любую преграду.
- Вы обвиняетесь в нападении на невесту Теогарда Адальмара, - проговорил мой жених, застыв возле несчастных и, полуобернувшись ко мне, поклонился с ледяной улыбкой. - Есть ли что-то, что может оправдать это преступление?
