Подхожу ближе и меня окатывает терпкий запах крепкого алкоголя и перегара.
Задеваю что-то холодное ногой и слышу глухой стук.
Наклоняюсь и поднимаю пустую бутылку из-под бренди. Отец тоже любил бренди, - почему-то проносится в голове.
- Сколько времени? – осторожно ставлю бутылку на низкий журнальный столик рядом с точно такой же, наполовину пустой.
- Понятия не имею, - отмахивается Андрей. – Может, три, может четыре…
- Ты все это время сидишь здесь и пьешь? – присаживаюсь на краешек кожаного кресла напротив мужа.
- Возможно, - он делает еще один глоток.
Тяжелое молчание разливается вокруг, давит мне на плечи. Но прервать его я не решаюсь.
Просто сижу, опустив глаза.
- Иди спать, - повторяет Андрей.
- Ты дружил с моим отцом? – неожиданно набираюсь храбрости спросить. Возможно, сейчас не место и не время. Но другого может не быть.
- Я дружил с твоим отцом, Алиса, - в напряженном грозном голосе неожиданно просыпаются нежные нотки.
«Алиса» - меня уже лет десять так никто не называл. Неожиданно в груди словно светлячок просыпается. Маленький комочек теплого света. Машет крылышками и рассыпает волшебную пыльцу по выгоревшему и обугленному сердцу. Это что-то теплое, родное, трогательное…. Давно забытое…
«Запомни, АЛИСИЯ! – вечно говорила мама. – Никогда и никому не позволяй называть себя Алиса! Твое имя АЛИСИЯ! АЛИСИЯ! Тебе ясно?»
Ее раздражало, когда меня называли Алиса. А папа называл. И его странный друг…
О боже! Прижимаю ладошки ко рту!
Папин друг! Взрослый, серьезный, пугающий до дрожи! С ледяными голубыми глазами…
- Ты… ты…
- Я, - кивает Андрей.
- Но как? Почему? – я так много хочу спросить, узнать. Но мысли разбегаются, и я не успеваю их ухватить.
Как так получилось, что он исчез и я его почти не помню? Я же не была уже ребенком!
ПОЧЕМУ он никогда не появлялся? Почему не сказал ничего, когда я проходила собеседование в его фирму?
ПОЧЕМУ он ненавидел меня? ПОЧЕМУ решил уничтожить мою жизнь?
- Оставь меня, Алисия, - голос Андрея обретает прежнюю твердость и отчуждение.
- Нет! – вскакиваю с кресла. – Хватит меня выгонять! Ты дружил с моим отцом! Часто бывал у нас дома! И при этом ты ненавидишь меня! С первой секунды нашего «знакомства» я ощущала твое презрение и ненависть! Ты заставил Кирилла уехать перед самой нашей свадьбой! Ты заставил меня пережить все это…
Горячие слезы катятся по моим щекам, срываются с подбородка и падают на тонкую шелковую ткань халата.
- Я хочу знать, ЗА ЧТО?
- Глупая маленькая девочка, - он одним глотком опустошает бокал. – Только ты при всей твоей открытости не смогла заметить главного…
Нетвердой рукой он ставит бокал на стол и тянется за бутылкой.
Бросаюсь вперед и перехватываю бутылку.
- Чего? Чего я не заметила?
- Что я люблю тебя! – его голос хрипит. А ярко-синие глаза опасно полыхают в полутьме.
- Ты? – отхожу на шаг назад. – Меня?
- По-твоему это невозможно? – он поднимается из кресла.
Огромная темная скала. Сплав стальных мускул и непоколебимой воли.
Тусклый свет торшера обливает его фигуру.
Белоснежная рубаха расстегнута на груди, открывая просто возмутительный вид на широкую мужскую грудь с темными завитками волос. Под смуглой кожей четко вырисовываются натруженные мышцы.
Гулко сглатываю.
Память моментально подкидывает мне воспоминания о худой, поджарой и абсолютно голой груди Кирилла.
Облизываю пересохшие губы.
- Но ты… ты… ты видеть меня не мог!
