— Прошу прощения, — расправляю плечи и виновато улыбаюсь, — больше не повторится.
Оператор ободряюще мне кивает, показывает «ок» пальцами.
И через минуту мы все снова погружаемся в рабочий процесс. Я старательно улыбаюсь, хожу по кухне согласно сценарию.
— Стоп, снято, — наконец-то раздается голос режиссера. — Кира, подойди.
Я вздыхаю. Похвалит или поругает?
Пока иду, обращаю внимание, как за столом с кофе суетится рыжик Игорь и кидает на меня подозрительные взгляды. Будто хочет что-то сказать, но не решается. Хм.
Огибаю стойку с камерой и замираю.
Из-за спины Владимира Игнатовича, словно черт из табакерки, появляется Валерий. Мнется в нерешительности.
Режиссер пихает его в спину.
— Валерий хочет что-то тебе сказать. Да, Валерий?
Тот опускает голову и нехотя выдавливает:
— Да. Кира, я прошу прощения за вчерашний день, я вел себя не очень тактично.
Я глубоко вдыхаю и закашливаюсь. Не очень тактично? Скорее, очень нетактично. Хотя они ведь не знают, что я подслушала их разговор.
М-да, видать, крепко ему от режиссера досталось, раз извиняется.
— Начнем сначала? — натянуто улыбается Валерий и протягивает мне руку.
Э-э-э… Решаю, что худой мир лучше доброй ссоры, и тяну свою в ответ.
— Конечно. Владимир Игнатович, я успею попить кофе? — обращаюсь уже к режиссеру.
— Успеешь. Для первого раза вышло очень неплохо, но постарайся вести себя более раскованно и естественно. Забудь, что мы все здесь. Ты у себя дома, тебе комфортно и уютно.
Ага. Будет тут уютно, когда на одну меня разом смотрят несколько пар глаз.
Я подхожу к столу с кофе-печеньками, наливаю себе кофе и иду в коридор.
Хочу поговорить с Игорем, узнать, почему он на меня так косился, однако у стола его уже нет. Может, застану в коридоре.
Но там его тоже нет. Замираю у стенки, подпирая ее левым плечом и попивая кофе. Тихонько повторяю слова.
Вдруг на мою талию справа ложится чья-то рука, и я подпрыгиваю на добрый метр с бешено колотящимся сердцем. Кофе ожидаемо взлетает вверх из стаканчика, но, слава богу, в обратную от меня сторону.
Оборачиваюсь и вижу перед собой… Рокотова.
— Максим Романович! Что вы себе позволяете? — взвизгиваю я.
— Не думал, что ты такая пугливая, — с насмешкой говорит он, не обращает никакого внимания на мой тон и вместо извинений за свою бестактность требует:
— Протяни руку.
Я мешкаю. Зачем ему моя рука?
— Ну же, — его голос становится строже.
Я протягиваю, и генеральный застегивает на моем запястье фитнес-браслет прежде, чем я успеваю что-то понять.
Пока я ошалело на него смотрю, Рокотов легонько проводит пальцами по моей руке. Вижу, что браслет дорогущий, потому что одна из моделей хвасталась таким подарком от поклонника.
Я отдергиваю руку, пытаюсь снять часы второй.
— Не надо мне таких подарков, заберите!
— Часы — это не подарок, Кира, это рабочий инструмент. Чтобы ты не опаздывала.
— У меня есть телефон, чтобы следить за временем!
— Что-то он не очень тебе помогает. Пользуйся этими часами. Считай это частью контракта. Не вздумай их снимать и попробуй только еще раз опоздать.
Не вздумай снимать? Это что еще за приказы? И как теперь их вернуть?
Кровь приливает к лицу, и, пока я пытаюсь прийти в себя от его бесцеремонности и придумать, что ответить, Максим Романович продолжает:
— Выучила сценарий?
— Выучила.
— Тогда заеду за тобой в восемь.
В смысле?!
Снова не спрашивает, а ставит перед фактом. Как будто мое мнение ему вообще не интересно. Хотя о чем это я, так оно и есть. Наглый чурбан! Как с ним девушки общаются? Решаю все прояснить здесь и сейчас.
