– Хорошо. Чего вы ожидаете от меня, леди Амелия?
Смущенная столь прямой постановкой вопроса, она залепетала что-то невразумительное. Томас сомневался, что она сама понимает, что говорит. Милостивый Боже, у него нет времени на подобную чепуху. Он не выспался ночью, поведение его бабки стало еще более несносным, чем обычно, а теперь его нареченная невеста, никогда не сказавшая ни слова, помимо обычной светской болтовни о погоде, вдруг повела себя так, словно у него есть перед ней обязательства.
Да, есть – брачные, разумеется. Он собирался полностью их исполнить, но, прости Господи, не сегодня утром.
Томас потер лоб большим и средним пальцами. У него начала болеть голова.
– Вы хорошо себя чувствуете? – поинтересовалась Амелия.
– Прекрасно, – огрызнулся он.
– Видимо, так же как я в гостиной, – пробормотала она себе под нос.
Право, это уже слишком. Томас вскинул голову, пронзив ее взглядом.
– Может, мне поцеловать вас снова?
Амелия промолчала. Но ее глаза округлились.
Он перевел глаза на ее губы и промолвил:
– Похоже, это единственное, в чем наши мнения совпадают.
Она хранила молчание, и он решил принять его за согласие.
– Нет! – воскликнула Амелия, отскочив назад.
И не будь она столь возмущена его внезапным переходом к флирту, она получила бы огромное удовольствие от его негодования, когда он неловко шагнул вперед, не найдя губами ничего, кроме воздуха.
– Вот как? – протянул он, обретя равновесие.
– Вам даже не хочется целовать меня, – произнесла она обвиняющим тоном, на всякий случай отступив назад, поскольку на его лице появилось угрожающее выражение.
– Ну конечно, – обронил он, блеснув глазами. – Это так же верно, как то, что вы мне не нравитесь.
Ее сердце упало.
– Правда?
– По вашим словам, – указал он.
Лицо Амелии вспыхнуло – единственно возможная реакция, когда тебе бросают в лицо твои собственные слова.
– Я не хотела, чтобы вы целовали меня, – сказала она, словно оправдываясь.
– Вы уверены? – осведомился он, оказавшись вдруг совсем рядом, хотя Амелия не заметила, как он это проделал.
– Да, – ответила она, стараясь сохранить спокойствие. – Уверена, потому что… – Она запнулась, не в состоянии рационально мыслить в таком положении.
И тут ее озарило.
– Да, – снова сказала она. – Потому что этого не хотели вы.
Он замер на мгновение.
– Вы считаете, что я не хотел целовать вас?
– Я знаю, что вы не хотели, – заявила Амелия. Это был самый храбрый поступок в ее жизни, потому что в этот момент Томас выглядел герцогом до кончиков ногтей.
Прямой, гордый, разгневанный, со взлохмаченными ветром волосами, он казался таким красивым, что у нее перехватывало дыхание.
И, по правде говоря, она была совсем не против поцеловать его. При условии, что он тоже этого хочет.
– Мне кажется, вы слишком много думаете, – заметил он после долгой паузы.
Амелия не нашлась с ответом, однако и не стала увеличивать расстояние между ними.
Чем он тут же воспользовался.
– Мне очень хочется поцеловать вас, – сказал он, шагнув вперед. – Собственно, это единственное, чем я хотел бы заняться с вами в данный момент.
– Нет, – возразила она, слегка попятившись. – Вам так только кажется.
Он рассмеялся, что было бы оскорбительно, не будь она так сосредоточена на том, чтобы сохранить достоинство и гордость.
– Просто вы считаете, что можете управлять мною таким способом, – сказала Амелия, опустив глаза, чтобы убедиться, что она не наступит на мышиную нору, если отступит еще на шаг. – Вы думаете, что, если очаруете меня, я превращусь в недалекую бесхребетную особу, неспособную ни на что, кроме как подписываться вашим именем.
