Я забежала к Антону, потребовала, чтобы он немедленно показал мне фото Дударева, а у него на жестком диске имелись цифровые фотографии практически всех мало-мальски известных людей города, внимательно всмотрелась в черты лица своей жертвы. Запомнить его было легко: буйные кудри, легкое, почти неуловимое косоглазие, нос картошкой. Для выявления сущности этого типа следует спровоцировать его на конфликт, только в этом случае он проявит свое истинное «я». Какой простейший конфликт могла я спровоцировать? Автомобильная подстава? Чашка кофе на пиджак? Шпилькой по большому пальцу ноги? Сымпровизируем по обстоятельствам. Не буду же я изобретать конфликт, а потом ждать, когда для его воплощения в жизнь создастся благоприятная обстановка! Главное – сотворить фон. А фон мы сотворим…
Дело в том, что внешность моя не представляет собой ничего особенного. Обычная серая мышка: средние черты лица, средний цвет волос, среднее телосложение. Когда однажды меня назвали мечтой фотохудожника, я не поверила, а потом узнала, что бесцветная внешность модели – находка для фотографа. Лицо, на котором можно нарисовать все, что угодно, – редкость. Потом я сама научилась с помощью макияжа творить, в зависимости от настроения и ситуации, любой облик – от ослепительной красавицы до дурнушки. Скорее всего во мне погибла не модель, а гениальная гримерша. По крайней мере, менять внешность мне нравилось гораздо больше, чем скалиться в фотообъектив.
Для встречи с Дударевым требовался типаж «дурнушка». Если я перейду ему дорогу в образе красавицы, в нем может проснуться мужская галантность. До встречи с Ростовым оставались считаные часы, а я еще не приняла решения: приму я его предложение или откажусь от дела. Ситуация оказалась сложнее, чем мне показалось в самом начале, для полного ее прояснения требовался не один день, поэтому оставалось полагаться только на интуицию.
Я вернулась домой, быстренько навела беспорядок в своей внешности: сивенький лохматый паричок на голову, очочки в круглой металлической оправе, накладка под верхнюю губу сделали меня похожей на обезьянку-изгоя. Одежда подходящего дизайна у меня тоже имелась: старенькая болоньевая курточка сизого оттенка, неопределенного колера юбка, присборенная на резинку, суконные сапожки на «молнии». Кажется, подобным образом не наряжались в наше время даже самые жалкие слои населения, но на бомжиху я была не похожа – все чистенькое, юбка тщательно отглажена, лохматульки отчасти прикрыты беретом из белого кроличьего пуха. Красотка! По представлению обывателя, так выглядит «синий чулок» из исторической городской библиотеки.
Теперь – срочно ловить Дударева. Когда, по данным деда, у него сегодня встреча? В четырнадцать тридцать? Деловые обеды больше часа не длятся, у меня есть целый час, чтобы доехать до «Морского конька» и успеть что-нибудь предпринять. По пути я пыталась придумать мало-мальски пригодную приманку, на которую мог бы клюнуть Дударев, но мозги сонно шевелились под кроличьим пухом берета и никак не хотели работать как следует. Видимо, берет им мешал.
Возле ресторана обозначились две стоянки, одна для служебного автотранспорта, другая – для гостевого. Ресторан был слишком дорогим для того, чтобы в обеденное время в нем был аншлаг, на гостевой стоянке скромно притулились всего три автомобиля. Производное отечественного автопрома отметаем сразу, остаются два симпатичных капиталиста, японец и немец. Я, не особо скрываясь, подошла к первой машине и что есть силы пнула ногой по колесу. Автомобиль истошно заверещал, призывая на помощь хозяина. Едва я успела отойти от машины, как из дверей ресторана показался молодой холеный мужчина с наглыми глазами. Не мой клиент. Он отключил сигнализацию, обошел автомобиль, осмотрелся по сторонам и вернулся в ресторан. Стоило ему скрыться, я произвела ту же экзекуцию над второй машиной. На этот раз ей на помощь поспешил сам Дударев. Все ясно, серебристый «Форд» принадлежал ему.
