Отцу Ника, как все единогласно считали, с женой совсем не повезло. Госпожа Милена после отлучения от своего первенца быстро смекнула, что всех её детей ждёт та же судьба. Поэтому, выплакав все глаза, женщина приняла единственно правильное решение, хоть и далось оно ей непросто. Разрывая своё сердце, Милена обратила свои молитвы к богине плодородия Кристе. Она просила, чтобы великая матерь даровала ей бесплодие. На этом отчаявшаяся Милена не остановилась. Помня науку своей бабушки друида, безутешная мать каждую полную луну пила зелье, предотвращающее зачатие. Лучше не иметь детей вовсе, чем умирать каждый раз от тоски по своей кровинке.
Семья Ника, а в особенности дед, негодовала и всячески унижала несчастную женщину. Но Милена так и не сломалась. Она не подарила Затору больше ни одного некроманта.
Никласа Милена увидела уже в возрасте десяти лет. Приехавший мальчик был милым, но совершенно чужим. Женщина механически выполняла свои материнские обязанности, но любви к сыну не испытывала. Маленький Ник был, конечно, огорчён. Но и сам не особо любил и понимал блаженную женщину, которая всё свободное время проводила в саду, лелея цветы и травы. Поэтому при обоих живых родителях мальчик рос сиротой.
– Никлас…
– Простите, ректор Одхан, – мужчина встряхнул себя, освобождаясь от преследовавших его теней прошлого. – Я задумался.
– Задумался – это хорошо, – старик, сотворив у камина ещё одно мягкое кресло, легко в него опустился. Ещё один взмах руки – и огонь вспыхнул в камине, жадно целуя сухие брёвна. Приятный аромат еловых веток и тихий треск сухих поленьев наполнили библиотеку душистым уютом. – Ты ознакомился с моим посланием, мой мальчик?
– К сожалению, нет, ректор, – Ник неловко мял в руках нежно-голубую бумагу. – Письмо едва выскочило из пламени, когда вы так неожиданно почтили меня своим визитом.
– Я отправил его четверть часа назад. Друг мой, кто-то явно хозяйничает в твоём замке, – Одхан усмехнулся в белоснежную бороду, обегая глазами уютную библиотеку. Едва ли от старика можно было хоть что-то скрыть.
– Я точно знаю, кто это… – Ник удручённо вздохнул. – Мне никуда не деться от своей вездесущей семьи. К сожалению, это моё личное проклятие, которое, не в пример остальным, бьёт по моей жизни сильнее всего.
– Мой мальчик, никакое зло боле не довлеет над вашим славным родом. Я уже говорил. Смерть отца и деда искупила все грехи. Сейчас лишь тебе решать – копить новые проклятия, или остаться чистым перед богами, – Одхан задумчиво любовался танцем огня. – В тебе так много боли сокрыто. Не позволяй ей встать между тобой и будущим.
– Каким будущим, ректор? – Ник зло усмехнулся. – Слухи о моей семье и её «обычаях» расплодились по всему Затору. Сложно уже отличить правду от наглого вранья. Я смирился. Смиритесь и вы. У моего рода не будет продолжения.
– Зря ты так упорствуешь. Семья – это хорошо, Никлас, – Одхан протянул руку к огню. Пламя ответило лёгким всполохом, в котором на миг показалось несколько улыбающихся лиц. – Но я здесь, право, не для того, чтобы убеждать упрямого мальчишку в необходимости супружества. Мне нужна твоя помощь.
– И чем же я могу вам помочь, господин ректор? – Никлас напрягся. Если Одхану нужна помощь, значит ему крайне не повезло. Потому как едва ли есть хоть что-то в этом мире, с чем учитель не смог бы справиться самостоятельно.
– Ты мой лучший ученик, Никлас, – старик склонил седую голову, пряча ехидную улыбку.
