Алиса слышала громкое дыхание собаки, но, к сожалению, это отвратительный ориентир для того, кто и на ровном освещённом месте способен споткнуться.
Невидимый помощник вновь подсуетился. Длинный коридор ярко вспыхнул от зажжённых по стенам факелов.
– Спасибо! – крикнула Алиса в никуда. Возможно, девушка просто приглянулась домовому, и он облегчает ей жизнь в замке. Надо бы угостить волшебного помощника сладостями или дать мисочку молока.
Мрачный коридор был неприлично длинным и неприятно сырым. Его стены украшали сотни портретов. Учитывая общее кислое выражение лица, Алиса быстро смекнула, что все люди, изображённые на картинах, родственники. Древняя семья у Никласа, однако. Взгляд остановился на хмуро-раздражённом лице Аксела.
– О, дедуля… – Алиса вздрогнула, когда по шее пробежался липкий холодок. Видимо, магия Меры постаралась, потому что девушка явственно ощутила присутствие старика за спиной. Грех не воспользоваться мгновением радости. – Какой безвкусный сюртук. И кто, интересно, занимался его гардеробом? Слепой и безрукий тролль? – Алисе едва удавалось сохранять на лице бесстрастное выражение. От душившего смеха выступили слёзы. – И шляпа эта невозможная, с куриным пером…
– Да чтоб ты провалилась, грубиянка! – заголосил потерявший всякое самообладание Аксел. – Это перо сизого фазана! Мне эту шляпу подарил лично имперский модельер!
– Сдается мне, столичный модник нехило вас дуранул… – уже хрипела Алиса, сдерживая истерический хохот. – У петуха моей бабули были ровно такие же перья, даже ещё краше.
– Ах ты… глупая потаскунья… – призрак Аксела взорвался, не оставив после себя и следа.
Потаскунья? Алиса наконец-то рассмеялась, больше себя не сдерживая. Уморительный дедок. Жизнь заиграла новыми красками, когда Алиса, напевая, поплелась за мельтешащим у ног Стигом.
Впереди начал пробиваться солнечный свет. Алиса выдохнула. Немного чего-нибудь реального не помешает. Преодолев узкую тёмную комнату, девушка обнаружила арочный вход в новый коридор. Сколько можно? Лабиринт Минотавра*, а не дом. Но вспомнив, у кого именно она гостит, лишь пожала плечами. Главное чудовище осталось позади.
Алиса остановилась у последнего портрета, залитого полуденным солнцем. Она улыбнулась от пронзившей сердце нежности. Семья Никласа… Милена держала на руках кроху Ника. Малыш был очарователен. Кудрявые локоны, пухлые щечки, радостная беззубая улыбка. Милота. Милена была наполнена счастьем и гордостью, смотря на своего любимого сына. Будто не в силах отвести от него материнского взгляда. Алиса провела ладонью по лицам матери и ребёнка, стирая слой пыли. Глаза Милены засияли ещё ярче. Куда же делась её радость сейчас?
Рядом стоял, видимо, отец. Прямой, высокий, надменный. От выражения его лица хотелось удавиться, причём немедленно. Бедный Никлас, каково ему было жить с таким отцом?
– Он и не жил с ним… – прошелестела Милена, также разглядывая картину.
Алиса неожиданно поняла, что сказала последнюю мысль вслух, а маменька тут как тут. В коридоре что, семейное собрание объявили?
– Почему? – осмелилась спросить заинтригованная девушка.
– Потому что близость в этой семье неугодна, госпожа Мера, – холодно ответила женщина. – А любовь хуже смертельного проклятия. Уходите из Тёмного Замка. Проживите свою жизнь счастливо, – Милена рассеялась также неожиданно, как и появилась.
Стиг уже танцевал на месте, поторапливая девушку.
